Известный московский поэт, переводчица Марина БОРОДИЦКАЯ (род. 28 июня 1954) — автор детских и взрослых книг, сборников:

Вот и брошены через плечо
Гребешок и нашейный платочек:
Гребешок, приземлясь на бочок,
Чащей встал, где и зверь не проскочит.

А платок расстелился и лег
Снежным полем, сплошной целиною,
Чтобы даже конек-горбунок
Не сумел бы угнаться за мною.

Вот и зеркальце брошено вслед -
И раскинулось море широко:
Ни скалы в нем, ни острова нет,
Даже птица устанет до срока.

...Надо опытным стать беглецом,
Чтоб, еще не достигнув предела,
Обернуться к погоне лицом
И спросить - в чем же, собственно, дело.
---
Когда в троллейбусе едешь,
А окна застит мороз,
Кажется, будто едешь
Мимо сплошных берез,

Мимо серебряных елок,
Позванивающих, как жесть…
И кажется: путь наш долог,
И что там в конце - Бог весть.
---
Гомеопатия! Какое чудо –
лечение подобного подобным,
микроскопические дозы яда,
закатанные в сладкие крупинки,
в надписанных коробочках картонных.
О мудрый Нуартье из “Монте-Кристо”!
О старый фильм “Лекарство от любви”!

Семь раз по семь крупинок отмеряю
и слизываю с собственной ладони:
вот голос твой в мобильном телефоне,
приветы взад-вперед через знакомых,
нечаянная встреча в чьём-то доме, –
всё натощак, рассасывать неспешно,
так образуется иммунитет.

Гомеопатия, мечта поэта,
лечение подробного подробным
и сладостного сладостным… но пóлно!
Пуста солоноватая ладонь.
---
Никого не держала. Стыдилась прикинуться слабой.
Никому не кричала: Уйдешь - я умру!"
Потому что неправда. Не умерла бы.

Ничего не хранила. На волю детей отпустила.
Распустила охрану, уволила рать.
Даже лиру, которая в сущности - лук,
Из немеющих рук
Телемаху вручу, что сумеет согнуть и сыграть.

Лишь одно утаю:
Мой нечаянный выигрыш, радость мою,
Голос мой, что, ликуя, звенел на ветру, -
Никому не оставлю, с собой заберу.
---
Ласковая ты бабушка,
история древнего мира:
все картинками баловала,
сладостями кормила.
Был на диване триклиний,
триумвират на кресле,
триста спартанцев за шкафом
враз выдыхали: “Йесли! ”

Строгая ты учительница,
история средневековья:
все рисовала виселицу,
все рифмовала с кровью.
Всё же твои ужастики
наши питали грезы:
Йорки шли на Ланкастеров,
алые тлели розы…

Злая ты, злая мачеха,
нынешняя история,
алчности математика,
ненависти фактория.
Ядерные пастилки,
лагерное барокко -
и ни единой картинки,
ни одного урока.
---
И опять принесут заказной перевод,
И поэт иноземный, как инопланетный,
Прожигая скафандр, в атмосферу войдет
И подстрочником ляжет на стол кабинетный.

Что ж, ладонь на ладонь, жми на впалую грудь,
Силясь жизнь уловить в странном облике внешнем,
Слабый ритм ухватить, что-то влить и вдохнуть,
Чтобы смог он дышать в резком воздухе здешнем.

Этот ладится жить, а иной и помрет,
И кому объяснишь, коль пойдут пересуды,
Как густеет в груди поэтический мед,
Как не хочет он литься в чужие сосуды?

Июньский рынок.

Что за чудо — июньский рынок!
С ярких ложек и смуглых крынок
Солнце бьёт в любую погоду!
И всегда тут полно народу.

Все торгуются
С продавцами,
Все любуются
Огурцами,
Любопытный морковный носик
Так и лезет из всех авосек.

У редиски румянец алый,
У салата характер вялый,
А веснушчатая клубника
От обиды плачет — взгляни-ка:
Все зовут её «дорогою»,
Да никто не берёт с собою.

А картошка помолодела!
Платье розовое надела
И юнцам-огурцам зелёным
Строит глазки за павильоном.

Джеймс Ривз

* * *
Когда у старушки,
У тётушки Фло,

Бывает порой
На душе тяжело,
Когда поясница
Болит у неё,
Цветы засыхают,
Не сохнет бельё,
Когда на дворе
Моросит без конца,
Когда расшатались
Ступеньки крыльца,
И лопнул на полке
С мукою пакет,
И моль обглодала
Приличный жакет,
И клумбу попортил
Соседский петух,
И нету всё лето
Спасенья от мух,
В духовке опять
Пригорает пирог,
И письма от внуков
Приходят не в срок…
Когда заплатить
За квартиру пора,
Когда на чулке
Появилась дыра,
Когда просто так
Нападает
Хандра -
На кухню уныло
Уходит она
И в мисочке мыло
Разводит она
И дует, собрав свой
Ослабленный дух,
И первый пузырь,
Невесомый как пух
И радужный, будто
Цветное стекло,
Растёт на соломинке
Тётушки Фло...

Летят и летят
Пузырьки к потолку,
С собою уносят
Хандру и тоску,
Парят, и танцуют,
И вьются вокруг,
И тётушка вскочит,
Закружится вдруг
И, вспомнив,
Что дел ещё
Невпроворот,
Вприпрыжку помчится
Полоть огород!
Перевод Марины Бородицкой

Год лошади - лучший сборник