«У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ»: «Граница. И чем ближе к устью, / К береговому янтарю, / Тем с большей нежностью и грустью / России

Иван Савин "У последней черты"
И. Бунину

По дюнам бродит день сутулый,
Ныряя в золото песка.
Едва шуршат морские гулы,
Едва звенит Сестра-река.

Граница. И чем ближе к устью,
К береговому янтарю,
Тем с большей нежностью и грустью
России «Здравствуй» говорю.

Там, за рекой, всё те же дюны,
Такой же бор к волна́м сбежал.
Всё те же древние Перу́ны
Выходят, мнится, из-за скал.

Но жизнь иная в травах бьётся,
И тишина ещё слышней,
И на кронштадтский купол льётся
Огромный дождь иных лучей.

Черкнув крылом по глади водной,
В Россию чайка уплыла,
И я крещу рукой безродной
Пропавший след её крыла.

«Все же то, что он оставил после себя, навсегда обеспечило ему незабвенную страницу в русской литературе: во-первых, по причине полной своеобразности его стихов и их пафоса и, во-вторых, по той красоте и силе, которыми звучит их общий тон». И. А. Бунин

Саша Черный. Старая вилла

Сквозь чугунную ограду
Вдоль крутой стены
Вглубь струится сумрак сада, –
Остров тишины...
Эвкалипты пышной кроной
Ветви вниз струят,
И фонтан струей бессонной
Моет грудь наяд.
Ряд колонн встал стройно к свету
От окна к окну...
Эх, пожить бы здесь поэту
Хоть одну весну!..

Ночью б стал у пышной двери,
Озарил весь зал
И «Онегина» Венере
Медленно б читал...
Паучок средь прутьев узких
Тихо вяжет нить...
Сто детей бездомных русских
Здесь бы поселить!

Уходит в даль грядой литовский лес...

Пройдет к реке и долго смотрит вдаль:
Там, далеко, за виленской землею,
Угрюмо бродит Русская Печаль
В пустых полях, поросших лебедою.
Там близкие: сестра, и брат, и мать.
Но где? Но живы ль? Нет путей оттуда...
Когда б их всех под этот кров собрать,
Вся жизнь вокруг здесь расцвела б, как чудо!
Проснулся б серый дом и огород...

Зинаида Гиппиус. Петухи

Ты пойми, – мы ни там, ни тут.
Дело наше такое, – бездомное.
Петухи поют, поют...
Но лицо небес еще темное.

На деревья гляди, – на верхи.
Не колеблет их близость рассветная...
Все поют, поют петухи, –
Но земля молчит, неответная...

Максимилиан Волошин

Мой пыльный пурпур был в лоскутьях,
Мой дух горел: я ждал вестей,
Я жил на людных перепутьях
В толпе базарных площадей.
Я подходил к тому, кто плакал,
Кто ждал, как я... Поэт, оракул –
Я толковал чужие сны...
И в бледных бороздах ладоней
Читал о тайнах глубины
И муках длительных агоний.
Но не чужую, а свою
Судьбу искал я в снах бездомных
И жадно пил из токов темных,
Не причащаясь бытию.

Весна

Мы дни на дни покорно нижем.
Даль не светла и не темна.
Над замирающим Парижем
Плывет весна... и не весна.

В жемчужных утрах, в зорях рдяных
Ни радости, ни грусти нет;
На зацветающих каштанах
И лист – не лист, и цвет – не цвет...

Душа болит в краю бездомном;
Молчит, и слушает, и ждет...
Сама природа в этот год
Изнемогла в бореньи темном.

Юргис Балтрушайтис. Молитва

Забвенья, забвенья! Всей малости крова!
Всей скудной, всей жалкой отрады людской –
Усталым от дали пути рокового,
Бездомным, измученным звездной тоской!..

Убежища бедной душе, осужденной
На горестный подвиг томленья в пыли,
И жребий изгнанья, и трепет бессонный
На вечном распутье в пустынях земли!

Ночлега влачащим свой посох железный
И боль и убожество смертной сумы,
И ждущим забвенья от выси, от бездны,
От горькой повторности света и тьмы!

Марина Цветаева

Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма...

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…

Игорь Северянин

Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить —
Россию нужно заслужить!