ЧЕХОВСКИЕ СТРАНИЦЫ: высокий филолог, лет 50, с густыми седыми волосами, с чёрными бровями и бритый: «это добрый человек

Это Ваши мечты об идеальном любовнике. Беда только в том, что в реальности такие люди (и вообще люди) не хотят иметь с Вами дела -- Вы некрасивый, злой и от Вас плохо пахнет...

А. П. Чехов «Скучная история»

«— Это, должно быть, Михаил Федорович.
И в самом деле, через минуту входит мой товарищ, филолог, Михаил Федорович, высокий, хорошо сложенный, лет 50, с густыми седыми волосами, с черными бровями и бритый. Это добрый человек и прекрасный товарищ. Происходит он от старинной дворянской фамилии, довольно счастливой и талантливой, играющей заметную роль в истории нашей литературы и просвещения. Сам он умен, талантлив, очень образован, но не без странностей. До некоторой степени все мы странны и все мы чудаки, но его странности представляют нечто исключительное и небезопасное для его знакомых. Между последними я знаю немало таких, которые за его странностями совершенно не видят его многочисленных достоинств.
Войдя к нам, он медленно снимает перчатки и говорит бархатным басом:
— Здравствуйте. Чай пьете? Это очень кстати. Адски холодно.
Затем он садится за стол, берет себе стакан и тотчас же начинает говорить. Самое характерное в его манере говорить — это постоянно шутливый тон, какая-то помесь философии с балагурством, как у шекспировских гробокопателей. Он всегда говорит о серьезном, но никогда не говорит серьезно. Суждения его всегда резки, бранчивы, но благодаря мягкому, ровному, шутливому тону как-то так выходит, что резкость и брань не режут уха и к ним скоро привыкаешь. Каждый вечер он приносит с собою штук пять-шесть анекдотов из университетской жизни и с них обыкновенно начинает, когда садится за стол».

Композиционное мастерство Чехова проявилось в изображении истории любви Михаила Федоровича к Кате. История любви показана в трех сценах.
Первая встреча читателя с филологом происходит зимой, в комнатке Кати, где гостями у нее были: Николай Степанович и Михаил Федорович. Последний, как всегда, шутил, балагурил, рассказывал анекдоты из университетской жизни, раскладывал пасьянс. Когда Николай Степанович собрался уходить, филолог попросил разрешения у Кати посидеть еще немножко и, получив его, остался, когда ушел его старый друг. Читатель не придал, большого значения этому факту, не видя в поведении профессора-филолога проявления каких-либо лирических чувств по отношению к Кате.
Вторая встреча читателя с филологом происходит летом на даче у Николая Степановича. Читатель узнает, что Михаилу Федоровичу давно уже нужно ехать за границу, но он каждую неделю откладывает свой отъезд, что с ним произошли перемены (осунулся, стал хмелеть от вина), а по поведению Михаила Федоровича читатель догадывается, что тот полюбил Катю. Он нетерпеливо поджидал возвращавшихся с прогулки Катю и Николая Степановича, суетливо высаживает Катю из экипажа, торопится задавать вопросы. Читатель узнает, что Михаил Федорович в последнее время бывает у Кати каждый день, что он стыдится этой привычки и поэтому мотивирует свой приезд к ней очевидной нелепостью, вроде: «Ехал мимо по делу и дай, думаю, заеду на минутку».
Из этой же сцены на даче читатель также узнает, что Катя не отвечает на чувство Михаила Федоровича.
«Опять этот Михаил Федорович! - говорит Катя с досадой. - Уберите его от меня, пожалуйста! Надоел, выдохся... Ну его!»
В третьей сцене, в одном только штрихе показана сильная, страстная любовь Михаила Федоровича и ее безнадежность.
Катя, беседуя с Николаем Степановичем в харьковской гостинице, достает из своей дорожной сумочки платок и вместе с ним вытаскивает несколько писем, которые с ее колен падают на пол. Николай Степанович подбирает их с полу, на одном из них узнал почерк Михаила Федоровича и нечаянно прочитывает кусочек слова «страст...» Скупо, с естественной мотивировкой сказано о страстной любви Михаила Федоровича. Также в одной лаконичной, но многозначительной детали показано безразличное отношение Кати к его любви: «Катя поправляет прическу, надевает шляпу, потом комкает письма и сует их в сумочку...»

тема опроса пародирут стиль раннего газетчика Чехова?