"На бой, на бой, за честь России" - откуда это?

Принципов вообще нет - ты об этом не
догадался до сих пор! - а есть ощущения. Все от них зависит.
- Как так?
- Да так же. Например, я: я придерживаюсь отрицательного направления -
в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен - и баста!
Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь яблоки? - тоже в силу ощущения.
Это все едино. Глубже этого люди никогда не проникнут. Не всякий тебе это
скажет, да и я в другой раз тебе этого не скажу.
- Что ж? и честность - ощущение?
- Еще бы!
- Евгений! - начал печальным голосом Аркадий.
- А? что? не по вкусу? - перебил Базаров. - Нет, брат! Решился все
косить - валяй и себя по ногам!. . Однако мы довольно философствовали.
"Природа навевает молчание сна", - сказал Пушкин.
- Никогда он ничего подобного не сказал, - промолвил Аркадий.
- Ну, не сказал, так мог и должен был сказать, в качестве поэта.
Кстати, он, должно быть, в военной службе служил.
- Пушкин никогда не был военным!
- Помилуй, у него на каждой странице: на бой, на бой! за честь России!
- Что ты это за небылицы выдумываешь! Ведь это клевета наконец.
- Клевета? Эка важность! Вот вздумал каким словом испугать! Какую
клевету ни взведи на человека, он, в сущности, заслуживает в двадцать раз
хуже того.
- Давай лучше спать! - с досадой проговорил Аркадий.
- С величайшим удовольствием, - ответил Базаров.
Но ни тому, ни другому не спалось. Какое-то почти враждебное чувство
охватывало сердца обоих молодых людей. Минут пять спустя они открыли глаза и
переглянулись молча.
- Посмотри, - сказал вдруг Аркадий, - сухой кленовый лист оторвался и
падает на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не
странно ли? Самое печальное и мертвое - сходно с самым веселым и живым.
- О друг мой, Аркадий Николаич! - воскликнул Базаров, - об одном прошу
тебя: не говори красиво.
- Я говорю, как умею.. . Да и наконец это деспотизм. Мне пришла мысль в
голову; отчего ее не высказать?
- Так; но почему же и мне не высказать своей мысли? Я нахожу, что
говорить красиво - неприлично.
- Что же прилично? Ругаться?
- Э-э! да ты, я вижу, точно намерен пойти по стопам дядюшки. Как бы
этот идиот порадовался, если б услышал тебя!
- Как ты назвал Павла Петровича?
- Я его назвал, как следует, - идиотом.
- Это, однако, нестерпимо! - воскликнул Аркадий.
- Ага! родственное чувство заговорило, - спокойно промолвил Базаров. -
Я заметил: оно очень упорно держится в людях. От всего готов отказаться
человек, со всяким предрассудком расстанется; но сознаться, что, например,
брат, который чужие платки крадет, вор, - это свыше его сил. Да и в самом
деле: мой брат, мой - и не гений.. . возможно ли это?
- Во мне простое чувство справедливости заговорило, а вовсе не
родственное, - возразил запальчиво Аркадий. - Но так как ты этого чувства не
понимаешь, у тебя нет этого ощущения, то ты и не можешь судить о нем.
- Другими словами: Аркадий Кирсанов слишком возвышен для моего
понимания, - преклоняюсь и умолкаю.
- Полно, пожалуйста, Евгений; мы наконец поссоримся.
- Ах, Аркадий! сделай одолжение, поссоримся раз хорошенько - до
положения раз, до истребления.
- Но ведь этак, пожалуй, мы кончим тем.. .
- Что подеремся? - подхватил Базаров. - Что ж? Здесь, на сене, в такой
идиллической обстановке, вдали от света и людских взоров - ничего. Но ты со
мной не сладишь. Я тебя сейчас схвачу за горло.. .
Базаров растопырил свои длинные и жесткие пальцы.. . Аркадий повернулся
и приготовился, как бы шутя, сопротивляться.. . Но лицо его друга показалось
ему таким зловещим, такая нешуточная угроза почудилась ему в кривой усмешке
его губ, в загоревшихся глазах, что он почувствовал невольную робость.. .
- А! вот вы куда забрались! - раздался в это мгновение голос Василия
Ивановича,.. .
... Базаров ...прибавил вполголоса: - Жаль, что помешал.
- Ну, полно, - шепнул Аркадий и пожал украдкой своему другу руку. Но
никакая дружба долго не выдержит таких столкновений.

ничья просто приближенная к пушкину