ДВОЙНИКИ в литературе...

Оля и ее зеркальное Яло в повести-сказке В. Г. Губарева «Королевство кривых зеркал» ; Герда и Ледяная Герда в сказке В. Н. Коростылева «Школа Снежной королевы» ; близнецы — Суок и Тутти в романе-сказке Ю. К. Олеши «Три толстяка» ; Сергей Сыроежкин и его механистическая копия робот Электроник в фантастической повести Е. С. Велтистова «Электроник — мальчик из чемодана» ;
Двойник может быть другом, братом, но может быть рабом и слугой, Таковы Геракл и Ификл, близнецы Диоскуры, Ахилл, теряющий Патрокла, Гильгамеш, расставшийся с Энкиду, Тесей, покинувший в преисподней Перифоя.
МЕДАРД (нем. Medardus) — герой романа Э. Т. А. Гофмана «Эликсир сатаны» (1815-1816). Гофман наделил М. таинственным двойником, который неотступно следует за героем.
Персонаж Оскара Уальда Дориан Грей уничтожая свой портрет-двойник, наносит вред самому себе.
Во многих мифологиях у культурного героя есть двойник, который, нарушая запреты или неловко подражая действиям культурного героя, творит предметы и явления природы, вредные и опасные для людей. Учёные называют такого персонажа трикстером (англ. trickster, от trick — «проделка») . Трикстер бывает злым, но бывает и просто смешным: иногда он глуп и неловок, а иногда предстаёт как хитрый озорник

Это, конечно, прежде всего, «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Р. -Л. Стивенсона. Далее, по-моему, именно об этом стихи А. Вознесенского:

Ни славы и ни коровы,
Ни шаткой короны земной -
Пошли мне, Господь, второго -
Чтоб вытянул петь со мной!

Прошу не любви ворованной,
Не славы, что на денёк -
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок.

Чтоб кто-нибудь меня понял,
Не часто, ну хоть разок.
Из раненных губ моих поднял
Царапнутый пулей рожок.

И пусть мой напарник певчий
Забыв, что мы сила вдвоём,
Меня, побледнев от соперничества,
Прирежет за общим столом.

Прости ему. Пусть до гроба
Одиночеством окружён.
Пошли ему, Бог, второго -
Такого, как я и он.

И еще, стихотворение малоизвестного поэта начала ХХ века, А. Штиха, которое так и называется, «Двойник» :

Он к сердцу приложил наган.
Вверху матрос ругался.
Мы шли вперед, под ураган,
Каким-то страшным галсом.

Он не был другом. Иногда,
Врагом казался мне он.
В такие дни (им срок – года! )
В него вселялся демон.

Но все же стало грустно мне.
(О, этих слов качели! )
Мы с ним в одном, одном огне
Столетия горели.

И по утрам одной зари
Лучи окно будили.
И было все равно: горит
В его, в моей груди ли.

– И в скрипе мачт над головой
Угрозою гудело,
Что тот – не друг, не враг, – другой
Мое пронижет тело.

Пётр Артамонов в романе Горького "Дело Артамоновых" постоянно чувсвует присутствие двойника.
В поэме Маяковского "Про это" у лирического героя есть двойники.

У Лермонтова - "Старик, я слышал много раз... " не только в "Мцыри", но и в "князе Орша"

достоевский, двойник

В произведениях М. Фрая у каждого человека есть Тень. Она вполне автономна. Черт, в этом что-то есть...

Забыла автора книга называется "Престиж", фильм по этой книге гениальный! Интересный взгляд на двойников.
А вот еще Розенбаум - морозом по душе дерущая песня ( хотя может вне тВещая судьба

Заплутал не знаю где, чудо чудное глядел,
По холодной по воде, в грязном рубище
Через реку, через миг брёл, как посуху, старик,
То ли в прошлом его лик, то ли в будущем.

Позамёрзшая межа, а метели всё кружат,
Я глазами провожал, слышал сердца стук.
Одинока и горба не моя ли шла судьба,
Эх, спросить бы, да губа онемела вдруг.

Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.

А старик всё шёл, как сон, по пороше босиком,
То ли вдаль за горизонт, а то ли в глубь земли.
И темнела высота, и снежинки, петь устав,
На его ложились стан да не таяли.

Вдруг в звенящей тишине обернулся он ко мне,
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал, старче, кто ты, - закричал,
А старик захохотал, сгинув с глаз долой.

Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.

Не поверил бы глазам, отписал бы всё слезам,
Может, всё что было там - померещилось.
Но вот в зеркале, друзья,
Вдруг его увидел я,
Видно, встреча та моя всё же вещая.

Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым. емы)

А. П. Чехов "Черный монах"

"Портрет Дориана Грэя" подойдет? Не совсем двойник, но все же... вся старость и внутреннее уродство оригинала затрагивают не его внешность, а его портрет.
Кстати, вот совсем еще детский вариант - Оля и Яло из "Королевства кривых зеркал" Губарева.

У Роберта Шумана в творчестве постоянно присутствуют два двойника - поэтичный мечтатель и лирик, всегда задумчивый Эвзебий и темпераментный, страстный, пылкий Флорестан. Оба - стороны личности самого Шумана. Оба стали персонажами его музыкально-критических новелл, а также персонажами фортепианных циклов "Карнавал" (пьесы так и называются "Флорестан" и "Эвзебий"), Сифонические этюды или Этюды в оркестрвом духе Флорестана и Эвзебия") и пр. Впрочем, это раздвоение могло быть и проявлением душевного заболевания, ведь Шуман закончил свои дни в психиатрической лечебнице

черный человек у есенина)

Это я... двойник самого себя.
одно я хочет одно, а другое я требует другого
у каждого свое мнение и взгляды на жизнь.
друг друга любят и ненавидят

раскольников - свидригайлов - лужин