Может ли время быть денежным эквивалентом? И как его измерить?

не может. это доказала теория Маркса - оплата должна идти не по затраченному времени, как пытались частично воплотить в СССР, а по той доле рабочего времени, которая является частью рабочего времени общества (общественного рабочего времени, а не просто времени работы работника) и которая может быть хотя бы предварительно оценена только после реализации продукции, а не после работы работника! Это - том 3-й Капитала, по поводу которого зарубежные советологи писали о его противоречии с трудовой теорией стоимости, изложенной в 1-м томе Капитала. Основы оценки труда по общественному, а не индивидуальному рабочему времени, изложены Марксом в работе "К критике политической экономии". В 3-м томе Маркс говорит, что меру общественно-необходимого рабочего времени измеряет рынок с помощью ценообразования при соотношении между собой спроса и предложения, то есть рыночный регулятор оценки труда. Именно это - Маркс и не заметил в своей теории, поскольку соизмерение общественно необходимой доли индивидуального труда требует того самого рыночного регулятора, который теория Маркса предлагала заменить на государственный регулятор из-за замеченной им связи рождения из частной собственности рынка, а из рынка капитализма. Государство в этом случае становится посредником определения ценности затраченного работником времени, вынужденно пытаясь соизмерить, какая же доля потраченного работником времени есть общественно-необходимая доля, а какая - излишняя, связанная с недостаточно полной для его конкретных условий производительностью и интенсивностью труда. В СССР для этого использовали составление индивидуальных планов и вхождение их как частичных в единый 5-летний план развития, с усреднением плановой производительности труда до некоего общего норматива-ориентира оценки этой общественно-необходимой величины. Именно здесь и есть моя теория-открытие 1989 года: так как рыночная оценка и потому рынок неуничтожимы в силу необходимости их для определения доли общественно-необходимого времени в затраченном работником индивидуальном времени его труда, то государство, пытаясь заместить собою рынок в качестве посредника по данному определению доли нужного обществу труда, само (государство) по своим внутренним взаимосвязям становится глубоко рыночным. То есть рынок начинает развиваться внутри самого института государства и внутри его оценок труда. Проявления этого в СССР:
1) процесс утверждения планов стал предметом торга вышестоящего и нижестоящего звеньев (максимум задания по объемам на минимуме ресурсов как условие вышестоящего при минимуме заданий по объемам с максимумом ресурсов под это со стороны возможностей нижестоящего) , причем торги были на всех уровнях, включая самый нижний (в силу авральности производства, то есть сосредоточенности работы на конец месяца из-за поставок ресурсов именно в эти дни рабочий-сдельщик выторговывал на моих глазах забивание козла в домино на первые 26-27 дней, оставляя даже поставленное сырье "на потом", на авральные дни) .
2) при перевыполнении плана рабочим-сдельщиком он получал рыночный урок снижения расценок за единицу изделия: он-то думал, что он трудится, а на самом деле он - управлял станком по 5-летнему плану, что и доказывали плановики с нормировщиками, так как перевыполненное задание не увязывалось по поставкам продукции других работников, соответствующим средней 5-летней плановой производительности, и, - в соответствии с рыночным законом оплаты по предельной (дополнительно прибавленной) производительности труда, - давало стране мало толку (не говоря уже о намеке, что планировщики и нормировщики зря едят свой хлеб) . И поэтому даже ничего не смыслившие в правилах рыночной оплаты оценщики его труда действовали строго по этим правилам рынка. Тем самым доказывая, что основной труд в СССР - это не труд по созданию благ, а труд по управлению созданием благ, и станок тоже есть средство управления созданием благ, а вовсе не средство зарабатывания дохода больше чем средне-запланированный по стране в 5-летнем плане!

время бесконечно в отличии от денег
и оно не может быть эквивалентом физической бумаге