Почему горький назвал А. Н. Скрябина буревестником?

Летал высоко и каркал много. . вот и назвал...

.

Александр Скрябин выдающийся русский композитор, пианист-виртуоз и философ-
мистик, мечтавший посредством музыки изменить мир и преобразить человечество.
И Скрябин и Горький, как чуткие художники, почувствовали и каждый в своем
жанре отразили бунтарский дух своего времени, предчувствие революционных
перемен .

Произведения Скрябина, воплотившие идею экстаза, дерзновенного, устремлённого к неведомым космическим сферам порыва, идею преобразующей силы искусства, отличаются большой степенью художественного обобщения, силой эмоционального воздействия.
Венцом таких творений, по мысли Скрябина, должна была стать Мистерия, в которой объединяются все виды искусства -- музыка, поэзия, танец, архитектура, а также свет .



Скрябин стал первым в истории композитором, использовавшим цветомузыку.
Скрябин обладал уникальной способностью - так называемым цветовым слухом (когда каждая тональность связана в сознании с определённым цветом) и хотел создать не только звуковой, но и зрительный образ духовного огня, преображающего человека.

За пять лет до конца XIX века Скрябин сочинил двенадцать этюдов. Последний, двенадцатый этюд поразил тогда же современников неистовством энергии опережавших друг друга звуковых валов, резкими взлетами волевой мелодии. А когда несколько лет спустя Горький обнародовал "Песнь о Буревестнике", чуткая студенческая молодежь стала называть и Двенадцатый этюд Скрябина "Буревестником", услышав в нем то же, что в горьковском: "Пусть сильнее грянет буря! ".

В вопросе имеется в виду, конечно же, произведение, созданное
Скрябиным в 1895 году. Это Этюд № 12 (“Патетический”) .
После появления “Песни о буревестнике” созданной М. Горьким в марте 1901 года революционная молодежь стала называть Этюд № 12 Скрябина “Буревестником”, а самого Скрябина “буревестником революции” .

.

А. Н. Скрябин -- Этюд № 12 (“Патетический”)
***********************************************************



.

Сейчас, когда позади XX век, когда столько событий потрясло мир, нередко возникает мысль: не Скрябин ли был первым музыкантом, который, вобрав все рвущиеся к "новым берегам" стремления минувшего столетия, чувствуя приближение революционной грозы, радостно и мучительно претворял свои ощущения в музыке. Недаром Г. В. Плеханов говорил о нем: "Музыка его - грандиозного размаха. Эта музыка представляет собой отражение нашей революционной эпохи в темпераменте и миросозерцании идеалиста-мистика".

.

Александр Николаевич - был не глупый пИнгвин. И не прятал робко тело жирное в утесах...

Скрябин жил в эпоху, предшествовавшую великой нашей революции, которая является вместе с тем и великой революцией мирового значения; революцию 1905 года он непосредственно включил в свой опыт.

Люди, близко знавшие Скрябина, говорят, что он интересовался вопросами политики и экономики и был одно время близок к социал–демократии. Но нам даже не особенно важно знать, так это было или не так. Достаточно констатировать, что Скрябин великолепно понимал неустойчивость общества, в котором он живет. Готовившиеся бури ему были известны. Он был тоже буревестником, то есть одним из тех художников, которые чувствуют надвигающуюся грозу, накопление электричества в атмосфере, и реагируют на эти тревожные симптомы.

Конечно, реакция художника — в зависимости от класса, выразителем которого он является, — может быть различной. Если Горький был буревестником радостным, потому что принадлежал к той части интеллигенции, которая примыкала к народным массам, а позднее определился как пролетарский писатель — то многие другие писатели, примыкая к консервативным слоям, смотрели на нарождающуюся бурю с ненавистью и встречали ее проклятиями.

Скрябин испытал глубокое волнение от предчувствия колоссальных катастроф. Нервы его напрягались. В нем зарождались бурные ритмы, своеобразные звукосочетания, своеобразные музыкальные мысли и образы. Сперва он не отдавал себе ясного отчета в характере своего новаторства, в своей потребности создавать какие–то неслыханные еще формы. Ему прежде всего доставляло гигантское наслаждение сознание власти художника. В области музыки он казался себе настоящим творцом, то есть человеком, который как бы из ничего, при помощи только музыкального материала, создает целые миры образов и настроений. Власть над миром своих чувств и мыслей, а вместе с тем и над существом своего произведения переполняла его огромным восхищением.

Обладая умом философским, широко обобщающим, Скрябин на этой стадии своего развития, стадии творческого индивидуализма, создал себе целую метафизику (не без заимствования ее у разных философов–индивидуалистов) о творческом духе, который вот так же, как он, сидя за роялем или нотной бумагой, вызывает из хаоса миры, которые явились, таким образом, результатом его игры.

Но общественная стихия все больше и больше привлекала к себе внимание Скрябина и сильно видоизменяла его внутренний мир.

При свете восходящей зари бурных революционных дней Скрябин ясно видел трагизм мира — огромное количество зла, отравляющую, мучительную неустроенность жизни, разорванность всего бытия.

Прибавим от себя, что все эти черты вовсе не присущи самому мирозданию, космосу, — хотя, конечно, было бы в высшей степени странным утверждать, что космос совершенно лишен столкновений, катастроф и гибели, сопровождающихся (там, где уже имеется нервная система) большим количеством страданий. Вся наша природа воспринимается как благо или как зло в зависимости от того, как устроена человеческая жизнь, с какой точки зрения оценивает ее данный класс в данном обществе через своего идеолога — поэта, философа, музыканта и т. д.

Скрябин уже тем присоединялся к протестам против современного ему общественного строя, что он необыкновенно чутко откликался на множество подавляющих жизнь несправедливостей, унижений, болей, пороков и жестокостей, которыми переполнено было общество.

Перед философским умом музыканта встал вопрос о том, каким же образом творческий дух мог создать вот эту поэму мироздания, эту вселенскую симфонию, так неудачно, с таким огромным количеством диссонансов, внутренних биений, разрывов, несовершенств, муки. Идя отчасти вслед за некоторыми восточными и западными философами–пессимистами, Скрябин приходил к выводу, что зодчий мира, творящий дух, сам увлекся своим творчеством, стремлением к многообразию красок, к всевозможным положениям, — мы бы сказали так: увлекся тем бесконечным авантюрным романом, в который он вошел, в котором запутался, создавая из материи себя самого — бытие.http://dect.uz/