Не колдуны ли писали самые известные книги, чтобы показать себя несчастными и обижеными?)

?

нет, не колдуны, но-мировые заговорщики-конспирологи, чтобы сделать вид, что они-обиженные и гонимые, типа жыдоф, а сами правили мир гоев их-гоев неверными выводами и мыслями о них-жидах.
Колдуны, после, пытались, всё, что искорёжили заговорщики, исправить, дешифровкой их текстов, привести к понятному языку-к язычеству, те тексты, которые конспирологи зашифровали, переставив и обрезав слова.
Конспирология, над которой насмехаются изгои-убогие веруны, представляет из себя метиса разведки и эзотерики-тайное знание.
Колдунами церковь называла учёных, астрологов, астрономов, сжигала их на костре за их переводы религиозных коварных текстов.
Даже сама Магия и её заговоры возникли, как противодействие церкви и её вирусным библейским текстам, которые нарушили мировой порядок природы вещей и явлений.

Еще Мудрый Парацельс Цеудис в своей книге "Семь сил здоровья" писал, что человеческое общество напоминает ему курятник. "Возьми киноварь, разотри, сделай краску и поставь красную точку на курице. Тотчас клевать начнут ее соседки, а расклевав до крови, заклюют насмерть". Прожив долгую и нелёгкую жизнь, не раз он становился объектом насмешек и откровенной травли со стороны современников. Психолог Карл Гюстав Олдос, написавший о нем эссе в 1943 году, высказал любопытную мысль. Суперэго, видимо, формируется не только как система базовых культурных табу, и является не только и не столько установками родителей. Воспитательный процесс идет с двух сторон, и по мере того, как культура все теснее обкладывает ребенка своими запретами, дети объединяются в подпольную революционную организацию и на каждый воспитательный стимул старшего поколения отвечают реакцией организованного непослушания. Они выделяют в своем коллективе "отступника" - послушного воспитателям мальчика, и обрушивают на него всю мощь детской агрессии, тем более беспощадную и травмоопасную, что дети не ведают гуманности и доброты. Неведение же это объясняется как раз тем, что гуманность и доброту навязывают им воспитатели, сопротивление которым дети считают делом чести и защиты собственного достоинства.

"В России, - замечает Олдос, - сформировался национальный характер, основной чертой которого стала беспощадность к обиженным и оскорбленным". Он рассуждает, как бы становясь на позицию русского человека, что в России высшим качеством личности считается выносливость, поскольку эта страна лежит в зоне рискованного земледелия, 89 процентов ее территории находится за полярным кругом, а 7 процентов - голые неприступные скалы. "Это значит, что голод и холод оказываются вечными спутниками этого сурового народа. Существует, - пишет Олдос, - трудно переводимое на европейские языки русское понятие "нытик". Оно несет в себе крайне негативную коннотацию, которую не сможет понять европеец, потому что на нашем языке это ничего не значит, кроме как "человек, рассказывающий о своих страданиях". Страдание в России считается позорным, и вид страдальцев в России вызывает не сострадание, что естественно для европейца, а приступы презрения, злобы, отвращения, доходящего то и дело до кровавых и смертельных расправ". Страдать в России опасно, и стоит лишь выказать намек на то, что ты чувствуешь боль, ты становишься объектом жестокой травли."

Ему вторит в своих исследованиях русского характера социолог Сикорский, (более известный как авиационный конструктор): "В Америке бытует заблуждение, что все русские похожи на Льва Толстого, и постоянно рассуждают о всеобщем благе, христианстве и непротивлении злу насилием. На самом деле в России Толстого никто не читает, а само чтение его романов считается преступлением, и, хотя за него не назначается уголовного наказания, но тем неизбежнее бывает наказание бытовое. Например, в русских школах избивают мальчиков за то, что они прочли хотя бы одну главу "Войны и мира". Общее мнение русских насчет литературы состоит в том, что все книги в мире написаны отвратительными нытиками, чтобы показать себя несчастными и обиженными. Это мнение распространяется и на культуру в целом, в факте существовании которой русскому человеку видится что-то отвратительное, недопустимое, преступное, и даже хуже того - неприличное.

Понять это невообразимое для американца явление можно легко, если вспомнить, как высоко ценится в России терпеливость к страданию. Русским свойственно считать страдания испытанием. Испытывается же этими испытаниями способность к единой общности, например, к дружбе. Чтобы двое русских мужчин подружились, они должны избить друг друга, и чем больше травм они нанесут друг другу, тем крепче станет их дружба.

Чтоб мы делали без колдунов? Без них мы никогда не знали огня, который так эффектно помогает нам избавляться от них на кострах. Нет без колдунов скучно. Поэтому их появление практически неизбежно. Причем когда колдун сгорает его звание передается тому у кого остались спички поджигавшие его костер.

Колдуны и писали

Колдуны бесам поклоняются.