В каком городе жители, казалось, рождались только для того, чтобы подстричься, побриться, освежить голову тройным

Илья Ильф и Евгений Петров. Двенадцать стульев.

"В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. "

Непонятно, почему введено это название - уездный город N, если из текста романа понятно, что встреча Бендера и Воробьянинова произошла в Старгороде:
"В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны
деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный. "



Кроме того, в первоначальной, полной версии романа Двенадцать стульев (1928), приведены подробности из "прошлой жизни " Ипполита Матвеевича Воробьянинова:
"Ипполит Матвеевич Воробьянинов родился в 1875 году в Старгородском уезде в поместье своего отца Матвея Александровича, страстного любителя голубей. »
На момент главного действия романа ему было чуть за 50.

В губернском городе N, где жил Ипполит Матвеевич Воробьянинов с тещей.

В уезном городе N."двенадцать стульев" Ильф и Петров.

Старгород.

... "В уездном городе N"... -так начинают свой роман Илья Ильф и Евгений Петров "Двенадцать стульев". Но почему именно "Уездный Город"?
Словосочетания «уездный город N», «губернский город N» или просто «город N», весьма часто встречающиеся в русской прозе XIX века, были общим местом, своего рода символом глухой провинции, захолустья. Однако в романе «Двенадцать стульев» привычный смысл их несколько изменился: захолустье стало советским, черты «нового быта» комически соседствовали здесь с прежними, постепенно вытесняемыми. На что и намекали авторы романа, используя определение «уездный» , которому вскоре надлежало исчезнуть, поскольку с 1921 года советским правительством планировалось новое административно-территориальное деление, так называемое районирование — постепенное введение краев (округов) , областей и районов вместо прежних российских губерний, уездов и волостей. Помимо чисто управленческих задач таким образом решалась и задача идеологическая: районирование должно было знаменовать полное обновление страны, разрыв последних связей с имперской историей — даже на уровне терминологии. Фактически к реформе приступили в 1923 году и завершили шесть лет спустя. В 1927 году, когда разворачивается действие романа, вне районирования оставалось менее четверти территории СССР, где хотя бы в названиях учреждений еще сохранялось специфическое сочетание «имперского» и «советского» : исполнительный комитет губернского совета — губисполком, уездного — уисполком, уездная милиция — умилиция и т. п. в комментариях к роману:

В городке N