Ислам в советский период в Татарстане Неофициальный ислам в Татарстане.

Ислам в Татарстане после Октябрьской революции

Мусульманское духовенство неоднозначно реагировало на большевистскую революцию. Лояльное отношение татар к новой власти объясняется отчасти влиянием промусульманского течения внутри партии большевиков, выразителем которого был М. Султан-Галиев. Он и некоторые служители культа пытались показать общность идей социализма, коммунизма и исламского учения.

После разгрома султан-галиевского «национал-уклонизма» отношение к исламу становится непримиримым. Кино, театры, музеи, клубы, библиотеки, периодические издания - все используется как средства борьбы против религии. Подготовкой атеистов начинает заниматься созданный в 1922 году Татарский коммунистический университет. Принятый тогда же закон, требующий обязательной регистрации религиозных объединений, практически аннулировал провозглашенное ранее отделение религии от государства.

Период борьбы с «национал-уклонистами» совпал с коллективизацией и раскулачиванием - мулл нередко раскулачивали в первую очередь, лишая их гражданских прав. В период массовых репрессий 30-х гг. мусульманам помимо общих для всех обвинений предъявлялись обвинения в пантюркизме и панисламизме. «Врагами народа» объявлялись не только активные противники перехода с арабской письменности на латиницу (в 1928 г.), а затем кириллицу (в 1939 г.), но и те, кто хранил у себя книги на арабской графике - даже светского содержания. Многие книги сжигались, иные владельцы закапывали их на кладбищах в могилах предков.

Культовые учреждения закрывались либо уничтожались совсем. На 1 апреля 1939 г. из 1598 мечетей и 560 церквей, действовавших на территории республики до революции, 817 использовались под культурные учреждения - школы, клубы и т. п., 159 - для хозяйственных нужд.
Но в семейном быту татар, особенно в сельской местности, религиозные обряды продолжали исполняться, зачастую параллельно с новыми, советскими обрядами. Сохранению религиозной обрядности способствовало помимо прочих причин и то обстоятельство, что совершать религиозный обряд в качестве неофициального муллы мог любой мужчина, знающий основы вероучения и обрядность.