Где оказался Мастер-Вечный ПОКОЙ-это Рай?! А тот Свет, которого он не заслужил-тоже Рай? А КАК он должен был его заслужить?

Думаю, что Булгаков интуитивно понимал, что нет Рая и Ада какими люди их привыкли себе представлять, но каждый наследует тот образ, который создал себе при этой жизни. Проще, что сконструировали здесь, то и будет там.

На счёт "заслужить" скорее всего автор, не желая сам того, пошёл на поводу учению церкви, чтобы издание его книги состоялось и согласился с догмой о заслугах. На самом деле достаточно заслуг Христа перед Богом. Заслуги людей это лишнее. Ничего никому Мастер не был должен.

ЗЫ. Я бы очень хотел такой покой. Ну и Маргариту тоже.

Мусь... ты это.... из матрицы то ВЫХОДИ, а? ))))))))))))))))))))))))

Это ...мягко говоря.. . Ад. Не забываем, что он совершил самоубийство, а это уже Дорога от Света вниз.. . И Маргарита тоже улетает на своей метле не в Рай....

Да уЖ
ЕнтоЖ наДо

Об этом говорит Андрей Кураев:
О судьбе Мастера сказано красиво: «Он не заслужил света, он заслужил покой» . И несколькими поколениями советских интеллигентов эти слова переживались как символ их скудных эсхатологических надежд. «Счастливый финал» [236]...
Почему все так рады за Мастера, что завидуют его «синице в руке» , совсем и не задумываясь о его утрате – о «журавле в небе» , о Свете? Неужели непонятно, что покой оторванный от света – это темный покой, могильный мрак?
Почему он не заслужил света? Ясно, что его грех связан с его романом. Но что же было грехом – написание романа в синергии с Воландом или его сожжение?
Приговор Мастеру выносит Иешуа (второстепенный персонаж его романа о Пилате) . Персонаж судит своего автора. Но автор не один: есть соавтор – Воланд. Тогда понятно, что грехом (с точки зрения Воланда и Иешуа, а отнюдь не моей) оказывается именно сожжение романа. Мы уже знаем, что призраки чахнут, если их оставлять без внимания.. . Мастер должен был впустить евангелие от Воланда в мир, но – испугался. Воланд пробовал подтолкнуть его к тиражированию рукописи, подослав к нему Маргариту. «Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером» . Уже после провала Мастер «шепотом вскрикивал, что он ее, которая толкала его на борьбу, ничуть не винит, о нет, не винит!» . (Так Иешуа не винит Понтия Пилата) . Маргарита же именно после издательского провала рукописи стала отдаляться от Мастера.
Чего лишился мастер, отказавшись от света? От чего отгородил его «покой» , подаренный Воландом?
Этими вопросами отчего-то не принято было задаваться.
Сначала – об утрате. О Свете. О Небе.
Попробуем приглядеться к той вечности, по которой обречен бродить призрак Мастера (именно призрак; не будем забывать, что тело Мастера, отравленное Азазелло, не то сгорело в арбатском подвале, не то осталось в палате № 118).
Фауст по воле и милости Бога избежал вечного общения с Мефистофелем и его командой. А вот Мастеру далеко до такой участи. И в вечности Мастер зависим от Воланда и его даров.
Дары же Воланда всегда по меньшей мере двусмысленны.
Воланд предлагает Мастеру создать гомункула: «Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда» .
Снова ложь: Воланд подменяет Фауста Вагнером: гомункула создал Вагнер, «лаборант» Фауста, и, по оценке своего учителя – «беднейшее из всех земных исчадий» .
Фауста тошнит от «спального колпака и халата» Вагнера. Воланд же, называя Мастера Фаустом, подсовывает ему вагнеровский мирок: «Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак» (Маргарита о жизни в обещанном «домике») .
Ведьма и королева Варфоломеевской ночи в приложении к домашнему обиходу: «ловите гранату! Не бойтесь, она ручная!» . Дерзаний у мастера нет, творчества уже нет, пути нет. Зато ведьма теперь всегда с ним.
Что еще Воланд уготовил Мастеру на вечность? – призрак Маргариты. Качество этого подарка вызывает определенные сомнения, изложенные в предыдущей главе.
Еще один воландов дар: «старый слуга» .
Значит, кто-то и в вечности останется «слугой» ? В христианстве такого представления нет. В гроб египтян клались деревянные фигурки рабов. Посмертие, организованное Воландом – это не-христианское посмертие.
Только советская образованщина, испорченная «квартирным вопросом» и мечтой о дачном домике в Переделкино могла увидеть в этом достойную замену Небесному Иерусалиму и христианскому раю.
И вот мирок, из которого вырвался Фауст, Воланд предлагает Мастеру как высшую награду.
В избушке Мастера ждет бесполезное «гусиное перо» . Бесполезно оно оттого, что даже если бы он и смог что-либо написать, книги, написанными умершими духами, к людям не приходят. Воланд поселил его в зацветающем вишневом саду. Вишня в цвету – это прекрасно, спору нет. Но ведь Мастер перешел в мир иной, и перешел навеки. И вот оказывается, что ничего нового, иного его не ждет. Вишни будут цвести всегда, а плодов не