Вы када-нить чуствовали што вас сажрала Вечнасть?

Пака чувствую конкретную сожратость модерами... И уже чуть обидно и не получается ответить философски...

Неа, я чувствовал, как она на мне все зубы побломала. А так-то сначала я со страху хотел переметнуться из микробов в нанобактерии, что бы точно никто не сожрал и в любой дырке смог паместиться.

Я в прах вирнусь пака она токо рот аткроет.

моя бабушка говорила, пока была жива, не бойся того червя, которого ты ешь, а бойся того, который ест тебя.
В случае вечности всё наоборот?
И повезло тому, кого сажрала вечнасть ещё при жизни, а после смерти ты остался в ней в её благоденствии и умиротворении.
А червяки проползли мимо пайки, и им ничего не досталось от тебя - ни кусочка, сцуко.

Нет, а вот то состояние, что будто это я её слопала, проглотив целиком, знакомо.
Сразу возникает ощущение чего-то большого и значимого внутри и хочется уже
потому себя поберечь!!))

Падавилась Ана...

))))от смехота, этж тока прицтавте - Сидят семьмильярдов "Болванов" на планетке Земля болтающейся в Вечности! и чувствено дрожатбля от Глюка, што их каданьть паглатит То, из чего хрен выпрыгнеш=))

уже

Так, вы шо ни поняли чо действуит истествинный атбор - и еси уш быть съединым, так лучче самым "высооооким эгрегаром! "

Пожирание Вечностью

Мучные пекари, седые -
от порошка муки слепой,
мешки охлопывали, поднимая
сухие белые мучные облака,
вытряхивая накаленных зноем
мышей подпольно хоронившихся
в убежищах углов мешочных, иногда
чихали, и не видели друг друга
глазами воспаленно обрамленными
седыми перьями ресниц
под столь же белыми бровями.
И из высокого горячего провала
густого неба словно из печи
откуда достают буханки
царапающего сухого хлеба,
обильно и напропалую шло тепло,
сгущая воздух, жирный на просвет.
И только к вечеру прохладная Венера
взошла в холодной манной мгле,
и я услышал странный звук,
как будто часто застучали
тысячи тысяч игл
и я увидел с высоты балкона:
как серым, трепетным, неистовым ковром
бегут по мостовой все мыши мира,
отталкиваясь в полной тишине,
чечеткой коготков от мостовой, а им на встречу
бегут все кошки Севера и Юга,
Востока, Запада, всех стран и континентов,
и обомлев от ужаса я ждал,
когда волна с волной соприкоснется.
И два живых ковра сошлись, но как-то странно
они вошли друг в друга, продолжая
свои движенья - каждые - свое,
они бежали в разных направленьях вслепую друг сквозь друга:
бежали мыши между лап у кошек,
бежали кошки, четко наступая
в пространства между спинами мышей.
Прошло немало долгих, странных дней.
Животные бежали и бежали, не замечая, через что бегут,
пока и мыши, а потом и кошки не кончились внезапно и нелепо.
Потоки разлепились без потерь, и разбежались, кажется, навечно.
Когда картина словно наваждение, исчезла, я увидел снова:
Мучные пекари, седые от порошка муки слепой,
мешки охлопывали, поднимая сухие белые мучные облака,
вытряхивая накаленных зноем мышей подпольно хоронившихся
в убежищах углов мешочных, иногда
чихали, и не видели друг друга глазами воспаленно обрамленными
седыми перьями ресниц под столь же белыми бровями.
Мне кажется, что так же разошлись
в глухой и солнечной провинции России
я, жизнь моя, и жизнь страны.

Я прямо щас чуствую, как меня завтра начальник будет жрать, если не перестану думать о вечном.

больновато когда едят живого