Под Великим Новгородом военные передали на баланс области колоссальный комплекс аракчеевских казарм в селе Медведь – памятник федерального значения работы Василия Стасова. Теперь область думает: что делать с этим неожиданным приобретением и чего будет больше: убытков или прибыли.
В прошлом году мы уже писали о Медведе, но в основном касались истории почти двух тысяч японских военнопленных, живших в комплексе карабинерских казарм. И вскользь упомянули о том, что сами казармы эти – один из немногих практически полностью сохранившихся городков аракчеевских военных поселений.
Военные оттуда вроде как ушли, формально сохранив владение, гражданские вроде как не пришли.
Село находится в 15 км от п. Шимск.
Колокольня до революции и теперь. Колокольня была частью Свято-Троицкой церкви, строительство которой началось в 1799 г. на средства купечества. Позднее были пристроены пределы Живоначальной Троицы и Ильинский. При церкви существовали: церковно-приходская школа, библиотека, церковный хор.
В селе Медведь расположен памятник военной архитектуры - казармы 1 и 2 Карабинерских полков (архитектор В. Стасов) , где были расквартированы солдаты первых военных аракчеевских поселений в Новгородской области. В этих зданиях во время Русско-японской войны 1904-05 гг. был лагерь военнопленных. Первые пленные появились тут осенью 1904 г. и были размещены в пустых казармах здешней воинской части, при 199-м резервном Свирском полку. Военный министр генерал-лейтенант Сахаров издал указ, который "разрешал" внести "добрые изменения" в их питание: заменить на обед перловый суп рисовым, а на ужин манную кашу - пшенной, при этом расходы относились на военный фонд. Охраняла лагерь рота солдат. Впрочем, особых хлопот пленные не доставляли - вели себя тихо, мирно.
Отношения у пленных японцев с местными жителями сложились хорошие: никто не припоминал ссор или столкновений. Пленные свободно передвигались по селу. Офицеры любили кататься по улицам села на велосипедах. Пленные часто ходили в единственное питейное заведение Медведя — трактир Белова. Однако никто ни разу не видел пьяного японского пленного. По воскресеньям взрослые жители села часто приходили на бывший военный плац, чтобы посмотреть, как японцы развлекались там невиданной тогда в России игрой, отдаленно напоминавшей лапту. Это был бейсбол. А сельские мальчишки с упоением запускали там воздушных змеев, которые мастерили для них японцы. Запомнилось также, что японские пленные были большими мастерами по части резьбы по дереву. Особенно хорошо получались у них макеты военных кораблей. А еще пленные искусно делали украшения из конского волоса.
Пленные также мастерили из подручных материалов свои национальные музыкальные инструменты. После закрытия лагеря эти поделки оказались в Санкт-Петербурге и хранились в местном музее театрального и музыкального искусства.
В Медведе также случилась любовная история. Молодого японского офицера звали Масакадзу Хигаки, а русскую девушку — Надя Карпова. Ей было тогда 16 лет. Она жила в Петербурге, а в Медведь приезжала к дедушке на летние каникулы. И однажды на сельской улице с ней неожиданно заговорил по-русски молодой японский офицер. Очевидно, они понравились друг другу и их встречи продолжались все лето. Когда Хигаки репатриировали в Японию, молодые люди еще целый год продолжали переписываться. В 1906 году Надя окончила гимназию в Петербурге и переехала в Медведь, где начала учительствовать. С этого момента их переписка оборвалась, и роман не получил своего продолжения.
http://soltsy.orthodoxy.ru/our_land/shimsk_area_files/medved/medved.html ( Убрать пробелы)