Чьих кистей мужик будет ?

В марте 1913-го года поэты-футуристы из группы «Гилея» вошли в тесный творческий контакт с художниками-кубистами «Союза молодёжи» — так в поэтических кругах появился термин «кубофутуризм» . А среди живописцев кубизм и футуризм первым соединил Казимир Малевич, обозначив в каталоге выставки «Союза молодёжи» в ноябре того же года шесть своих работ как «кубофутуристический реализм» . Этому соединению Малевич придал характер открытия, восприняв возникший синтез не как сумму приёмов двух главных направлений современной ему европейской живописи, а как возможный путь вперёд. И один из характернейших примеров русского кубофутуризма — впервые показанный на выставке «Союза молодёжи» 1913–1914 годов в Петербурге «Усовершенствованный портрет Ивана Васильевича Клюнкова» , ныне хранящийся в Государственном Русском музее. Определяющую роль в творчестве самого Ивана Васильевича Клюнкова сыграла многолетняя дружба с Казимиром Севериновичем Малевичем. Когда в 1906-м году они познакомились в художественном училище Фёдора Ивановича Рерберга, в их судьбах оказалось удивительно много общего: оба они провели детство в деревне, а юность в Малороссии, отцы обоих работали на сахарных заводах, сами они — в железнодорожных конторах. Именно из-за работы Клюнков, начав в 1908-м году выставлять свои творения в Москве, взял псевдоним «Клюнов» , поскольку не хотел, чтобы о его творчестве знали либеральные директора Правления Московско-Киевско-Воронежской железной дороги, где он служил в отделе Контроля сборов. В «Усовершенствованном портрете И. В. Клюна» (другое название — «Усовершенствованный портрет строителя» ) Малевич «препарирует» иконный прототип — образ Спаса Нерукотворного, придавая особую выразительность огромному рассечённому глазу, становящемуся своеобразным парафразом всевидящего ока Древний религиозный символ «всевидящего ока» имеет вид окружённого лучами глаза, который одновременно сияет и видит. Глаз и Солнце, зрение и свет сливаются в едином образе. Иоганн Вольфганг Гёте выразил это сопоставление поэтической метафорой:

Не будь наш глаз солнцеподобен,
Как мы узрели б Солнца луч? Образ Клюна трансформируется в крестьянский типаж, но обретает при этом черты универсальности, что в 1943-м году прекрасно выразил А. Е. Кручёных:

Казим-мир,
влюблённый в мирозданье,
узревший сквозь лицо друга бревенчатый сруб, —
просторнейший портрет Ивана Клюна! подробнее

Это в стиле Малевича.

Если не Малевич, то кто-то а-ля он