Я шла домой, задумавшись глубоко –
До мысли той, откуда ничего
Уже не ведомо… Внезапно издалёка
Коснулось нечто слуха моего.
Я вздрогнула: мучительно знакомо
Пронзил меня тревожный голосок,
И – замерла, предчувствием влекома,
Всем слухом обратясь на этот зов.
Едва дыша, в острейшем напряженье,
Внимала я беззвучной синеве…
Но вот – неуловимое движенье
Воздушное скользнуло по траве!
Что ж вижу я? Идёт ко мне по полю –
В сопровожденье радуги и птиц –
Дитя, знакомое до пальчика, до боли,
До белобрысых стрелочек ресниц,
До ссадин на локтях и на коленях,
До чистого младенческого лба –
Как мне знакома эта худоба
Под платьицем в лошадках и оленях…
Недетский взор был кроток и печален,
Когда она предстала предо мной:
На мой вопрос немой не отвечает,
Стыдливо прячет что-то за спиной.
Глядит, молчит. И только слёзы льются
На старенькое платьице её…
От горя я готова задохнуться:
— О, бедное, прекрасное моё!
Дитя моё! Всевидящие слёзы
О чём твои? И кто ты – расскажи! -
Я прошептала. – Да минуют грозы
Безгрешный мир младенческой души!
— Я это ты, - дитя мне отвечало. -
Несчастная, я плачу о тебе –
О том, что ты глуха к своей судьбе… -
И головой так странно покачала,
И как-то странно, боком, отошла…
И что-то сделалось в тот миг со мною:
— Неправда! я… я – счастлива была…
Гляжу ей вслед и вижу: за спиною
Два белоснежных крохотных крыла.
спасибо..)