Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?

А худо его знает

Мы объехали весь свет;
За морем житьё не худо.
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нём дубок единый;
А теперь стоит на нём
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нём князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон

Чудеса в решете.

говорят истек сей срок
света нашего земного
с неба спустится пророк
аккурат двадцать восьмого

Господь поклялся, что водою не накажет__(Бытие. 9,11-17)
Тогда живём, быть может, кто-то скажет.
Пусть что хотят, пусть то и говорят: Земля и все дела на ней сгорят___(2 Петр. 3,10)

За морем житье не хило,
В свете вот какое диво,
Море вспенится как пиво,
Хлынет на берег волной,
Там на берегу пустынном,
Дышат перегаром винным,
Тридцать витязей младых,
Тридцать юных голубых.
С ними дядька Беломор,
Он над ними сутенер.
Редиска…
Деляга…
С ними дядька Беломор…
Редиска…
Деляга…
«А ну хватит пререкаться!»
Царь от радости запрыгал
И ручонками задрыгал,
«Вот уж диво так уж диво,
Говоришь, в трусах… Как мило,
Борода, пиши указ:
«Собираться всем в тот час».
А Бычиха с Мудачихой,
С наглой сукой Пердучихой
Тут же принялись орать:
«Не поедешь, твою мать!
Не поедешь, не поедешь, твою мать!
Тоже мне, надыбал диво,
Море вспенится як пыво,
Если б скажем так, в пример,
«Море, скажем, из «Мадеры»,
Или, на худой конец,
В море плавал холодец»,
Вот тогда,
Ядрена мать,
Мы б не стали возражать!
Вот тогда,
Ядрена мать,
Мы б не стали возражать!
Но Салтан уперся рогом:
«Хватит! Все! Клянуся Богом!»
Ёбнул кулаком об ларь:
«Царь я, суки, иль не царь?
Если царь, всем рот закрыть,
А не то велю казнить,
Утром отбываем в путь,
Дьяк, подарки не забудь,
Злата, серебра, сукно,
Из заморских стран вино».
С ними дядька Беломор…
Редиска…
Деляга…
«А ну хватит пререкаться!»

«Да, забыл, возьмите розу
С резким запахом навоза, это, между прочим, вас касается, боярин Черненко…
Это для Гондона телки,
Чтоб пресечь все кривотолки, как в прошлый раз, с Маргарет Тэтчер…».
Ох, поднялась суета,
Слуги бегали два дня,
Снаряжали пароход.
Царь Салтан, разинув рот,
Строгий произнес приказ:
«Отправляться сей же час.
А Бычиху с Мудачихой,
С наглой сукой Пердучихой
Захватить на пароход,
Тряпками забить им рот, запятая».
Город в праздничном наряде,
В мини-юбках стоят бляди,
Пионеры с флагами,
Постовые с крагами,
Улицы народом полны,
Плещутся на берег волны,
Князь Гондон орет: «Ага!
Едет мой пахан сюда, это однозначно! Слышьте вы, опиздолы, где этот ёбаный сантехник, почему он не радуется вместе со всеми? Опёздол, я его отправлю лес валить!»