Вспомнил не совсем по теме начало очень дорогой сердцу картины "Безумный Пьеро".
Когда Фердинанд Гриффон (Жан-Поль Бельмондо) сидит в ванной и читает книгу:
"После 50-ти лет Веласкес не рисовал ничего четкого. Он обозначал воздух и тени вокруг предметов. Он подмечал глубины тени и света, малейшие цветовые изменения, которые он делал невидимым центром своей симфонии молчания. В жизни его волновало лишь то таинственное и неуловимое, что заставляет формы и звуки плавно перетекать друг в друга. Пространство расширяется, и никакие удары или сотрясения не могут остановить или изменить этот процесс. Оно, как воздушная волна, которая скользит по поверхности, проникает в ее видимое проявление, чтобы придать ей четкую форму и распространить ее дальше как аромат, как эхо, которое она разносит по всей Вселенной, как неуловимую пыль. Он жил в печальном мире, где правил безумный король. Мире больных детей, сумасшедших, карликов, калек, шутов, одетых принцами, которые должны были смеяться над собой и смешить тех, кто стоит над законом. Жизнь этих людей была ограничена этикетом, заговорами, ложью, связана раскаянием в грехах, инквизицией... молчанием..."
Послушай.
"Во всем чувствовалась ностальгия, не было видно ни уродства, ни жестокости, ни печали. Веласкес - живописец вечера, пространства и тишины. Даже когда он пишет картину днем, даже в закрытом помещении, даже когда вокруг него бушует война или охота. Все испанские художники принадлежали к вечернему времени, так как почти не выходили днем, когда было жарко и солнце царило над всем".
Красиво?
