Педагогическому коллективу школы имени Сталина при советском консульстве в одной из братских стран повезло: младенцем я была преспокойным и ни разу не прервала своим плачем ничьего горячего выступления – мирно спала в подушках.
Так что проблема выбора передо мной никогда не стояла – сколько себя помню, всегда точно знала: буду учительницей.
Конечно, в возрасте более солидном – подростковом – подумывала иногда о том, что хорошо бы в милицию пойти или стать дамой военной (патриотизм был гиперболизирован – результат школьного и домашнего воспитания), но всё это было несерьёзно: я всегда подсознательно чувствовала: ничто не свернёт меня с намеченного пути, а все мечтания об иной деятельности преходящи и вызваны сиюминутными желаниями, возникшими либо после очередного просмотра детективного фильма, либо после прочтения соответствующей литературы, либо очередным воскресным дежурством в детской комнате милиции (а как же! – я и мои подруги помогали инспектору по делам несовершеннолетних: дежурили у телефона в её отсутствие, шефствовали над состоявшими на учёте, под нашим чутким руководством они делали уроки, – брали мы их с собой в походы – в общем, приглядывали).
Так что, получив аттестат, отправилась я с ним и другими документами «прямоезжею дорожкой, прямохожею» в пединститут. А на практике методисты поражались тому, насколько органично я «вписываюсь» в роль учителя – они же не знали о том, что педагогические идеи помимо моей воли вошли меня ещё во младенческом возрасте, когда я мирно посапывала в подушках под «убаюкивающие» дебаты, которые разгорались порой на педсоветах.
