"Конвоир-поляк держался аристократом: он ни на кого не
обращал внимания и забавлялся тем, что сморкался на пол, очень
ловко пользуясь большим пальцем правой руки, потом он задумчиво
растирал сопли прикладом ружья, а загаженный приклад
благовоспитанно вытирал о свои штаны, неустанно бормоча при
этом: "Святая дева".
-- У тебя что-то не получается, -- сказал ему Швейк. -- На
Боиште в подвальной квартире жил метельщик Махачек. Так тот,
бывало, высморкается на окно и так искусно размажет, что
получалась картина, как Либуша пророчит славу Праге. За каждую
картину он получал от жены такую государственную стипендию, что
вечно ходил с распухшей рожей. Однако этого занятия он не
бросил и продолжал совершенствоваться. Правда, это было его
единственным развлечением."
Натыкаясь на прохожих,
Ходят многие поэты.
И на нас с тобой похожи,
Но в душе другие где-то.
В двух мирах живут гостями,
С виду как в шизофрении,
И, общаясь вроде с нами,
Мысли думают иные.
В двух мирах живут поэты,
А стихи – посередине,
И не всем осмыслить это,
И не в помощь тут седины.
Но стихов не сочиняют
Очень многие поэты,
О себе того не зная,
Не скажи мы им про это.
Про себя немного тоже:
Мой мирок вполне реален.
На поэта я похожий,
Но почти совсем нормален.
Просто пишутся ночами
Строчки, рифмой собираясь,
Просто боль родит молчанье,
Если долго не писалось.
Натыкаясь на прохожих,
Ходят многие поэты.
Ты проверься на похожесть,
Черкани пять строк про это!