На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.
.
И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках.
И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли.
.
И пусть поет в тоске от боли
Непротрезвевший гармонист
О непонятной “русской доле”
Под тихий плач и ветра свист.
Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях еще растут,
Наследство их на белом свете –
Все тот же черный, рабский труд.
.
Присядут бабы на скамейку,
И все в них будет как всегда –
И сапоги, и телогрейки,
И взгляд потухший… в никуда.
Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждет свой смертный час.
.
Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы,
Одно лишь “Господи помилуй! ”
И вера в праведность судьбы.
.
Николай Алексеевич Мельников
1995 год
