А вас пугает перспектива отталкивать всех вокруг? Или избирательно? :))

И меня нет. Нас уже двое, наберется трое - и можем группировку организовывать.)

Зачем же толкаться? Могут в ответ сильнее толкнуть..
За поздравление - СПАСИБО!

Ни к чему тебе миллион, если нет интереса к шикарным бристолям. Живи в позоре достойной бедности, коли не восхищаешься Бентли. И на что тебе сдался полет в ближний космос? 20 минут предынсультного ускорения, невесомости, рвоты и страха. Да, и еще лишение денег. Не правда ли, похоже на сюжет жизни вообще?

Как-то ночью я опоздал на тук-тук и добирался до Джемьтена пешком. Меня удивила полевая трава Таиланда: не тропическая, а как у нас, выносливая, сухая и злая. Вот и мы: не нужные никому, беззащитные, выносливые, сухие и злые. Настоящая жизнь — это смерть. Иллюзии веселее. Ужастики как американские горки дают тебе испытать ужас, не испытывая его последствий. Так наслаждение онанизмом дает испытать зачатие без последствий зачатия. В результате синтетический бабуин на трехколесном восторге свергает учительницу начальных классов. Взобравшись на Джомолунгму с Кинг-Конгом, он провозгласит диктатуру свободных дыханий, и орфография сама растопчет свои же очки.

Каждая перспектива превращает лес в щепки. Трудно собрать коллектив из толпы, где каждый несет перспективу длиной в километр. Но если собрать перспективы в пучок и устремить его к высшей цели, то царапина за скребком позволит нам соскрести Донбасс с Украины. Имманентные глухонемые облепили Наину тягучей липучкой и не могут сказать, что за мука их мучит. Небесной сотни им мало, небесной тысячи мало, народам, радеющим во имя рыданий и рыдающим, как младенец Иисус, которому снится распятие, нужны небесные миллионы. И тогда, вняв рыданиям, каждому выдадут Бентли. Радостные от перспективы, они разгоняются до двухсот и врезаются в стену. Ты кричишь им: не надо! Но, оглохшие от рыданий, ослепшие от внезапного счастья, не внемлют и продолжают врезаться. Потом ты услышишь: "Спустись в подвал луганской больницы, изучи бочку биоотходов". Гангренозные пальцы, кисти рук, стопы ног вперемежку с вырезанными опухолями и аппендицитами, кое-где смотрит ампутированный глаз. Но тебя испугает молниеносная крыса, прыгнувшая оттуда тебе на лицо. Запчасти гниют как отпавшие от империи земли.

Скорбь бесчувствия сковала Хабаровск. Вроде бы моргают как люди, и отталкиваются друг от друга, но все они лишены смысла. Столикие жертвы столицы ждут московских жнецов. Жирдяй размазывает по губам достопримечательный шоколад. Он только что взорвал школу. Странно, что мы достались ему. Хотя удивляться нечему: у него была воля, а у нас только ум.

Посмотри в луганское небо: группировка яростных ястребов исторгла в твою перспективу целеустремленные копья с визжащими пиками на концах. Властелин мира мнет в ладонях мировой пластилин. Иван Грозный организует оргазм грозы. Толкни каждого, кто не возьмет в толк. Растолкуй толчками больную толпу и разложи пачками побатальонно. Обещай им скрипичный ключ, вырезанный сакральным смычком на трепете струн.

Выразительный, как распахнутое в весну окно, ты удостоен почетной грамоты за выдающиеся достижения в самовыражении. Народ не забудет тебя, а и забудет – тем лучше. Любовь начинается с любопытства. Мы изучаем тех, кого любим, и любим, если их изучаем. Я подарю тебе сочный букет свежесрезанных сарацинов. Ароматное моё поздравление озонирует электрической свежестью. Искупайся в моем баловстве. Ты откроешь сакральный рояль, и прополосканная клавиатура выстроит мой клавир.

Я согласен с холодным психологом: там, в подвале, нас трое, створяющих настроение. Как прекрасны все наши пакости, пока мы творим их в безвредном масштабе. Но потом наученный плакать, научится говорить, и мы поймем, как рыдала вырытая под окопы земля. Будем надеяться на Толстого. Написав рассказ «После бала», он пишет рассказ «Девятое марта». Подведя сальдо, бухгалтер сделает сальто, а после, сугубый и углубленный, сутуло наденет пальто. Жизнь опять дала ему шанс.