возможно ли каноническое общение между Русской и Армянской Церквями - оба ж православны ?

А кто может помешать таковому общению между РПЦ и Армянской Апостольской церковью, а тем более между верующими во Христа единого армян и православных ?

Армяне не православные, они Григорианской церкви...

Следует учесть, что кое-кто из них является миофизитами.

Дружба дружбой, а денежки врозь.

есть над чем подумать.

Пока каноны разные - каноническое общение невозможно. А они, к сожалению, разные - Армянская Церковь не признаёт решения Халкидонского (Четвёртого) Вселенского Собора и последующих Вселенских Соборов, осудившие монофизитов - считающих, что Христос имел только одну, Божественную, природу, а не был одновременно совершенным Богом и совершенным Человеком. Согласно православному вероучению, Христос принимает человеческую природу с целью исправить последствия грехопадения Адама, почему и называется часто новым Адамом:

"Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его" (1 Кор 15:20-23)

"Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили.. . Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего" (Рим. 5:12,14)

"Если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие" (Рим. 5:17-19)

А вот мнение публициста начала XX века М. О. Меньшикова, не утратившее актуальности по сей день:

"В чем бы ни состояла ересь, приписываемая армяно-григорианству, она до сих пор официально считается ересью. Кто прав, кто виноват — один Бог рассудит, однако для духовного начальства обязательно лишь то поведение, которое предписано правилами св. апостолов и вселенских соборов. В течение более тысячелетия армяне считались еретиками — и это было установлено в те века, когда вопросы об ересях привлекали к себе самое вдумчивое, самое напряженное внимание культурнейших тогдашних классов. Было же, стало быть, замечено тогда какое-то глубокое различие между православием и армянством, и не без серьезной же причины эта древняя церковь была предана анафеме. Если теперь кажется, что никаких различий нет и все это вздор, «все веры равны» , — то подобный вывод очевидно основывается на полном равнодушии к какой бы то ни было вере и совершенном нежелании разобраться в различиях. Но древнее христианство бесконечно внимательней глядело на разноверие, и как оно понимало армянскую ересь, об этом остались следы в уставах и преданиях нашей церкви. Например, в уставе служб за неделю Мытаря и Фарисея оказано: «миряне едят мясо, т. е. сплошная неделя, а треклятые Армяне постятся, — мерзкий их пост называется Арцывуpиeв» . Установлена нарочно всеядная неделя, т. е. нет поста даже в среду и пятницу, чтобы не подражать Армянам. Старое православие держалось строгим повиновением семи вселенским соборам, между тем Армяне — по тем или иным причинам — не признают четвертого, а по некоторым источникам и остальных соборов: уже одно это кладет между церквами непереходимую пропасть. Древняя Русь унаследовала вселенское отношение к армянской церкви. Армяне допускались в Россию на тех же условиях, что и «Иудеи, Измаильтяне и Агаряне» — не иначе как с обязательством жить отдельно от православных, в особой черте оседлости, как бы в религиозном карантине. В Патерике Печерском рассказывается, что однажды преподобный Агапит заболел. Пришел врач и пощупал пульс у больного. Случайно св. Агапит узнает, что врач — Армянин. Тогда он закричал на врача: «Как смел ты войти ко мне и осквернить мою келью и своим прикосновением мою грешную руку? Иди вон от меня, иноверный и нечестивый!» " ("Единение церквей", 1911 г.)