почему у православных годами изгоняют демонов???

наверное трудная эта работа а у баптиских церквях и пятидесятнических
вгоняют новых

Шизофрения трудноизлечимый процесс.)

Не верю нет у них такого ( в баптиских церквях и пятидесятнических за 2 - 3 и тп. ) бред ибо бесовство само себя не изгонит ...

и ещё в Православии бывает такое, что не сразу изгоняется, но это не очём не говорит ( ибо бывает и легион этой нечести ...)

а они - не изгоняются. так и липнут. чуть отвернёшься - прилипли...

Ложная вера губительна сама по себе. И бесы отходят сами, т. к. они уже добились, что человек поверил в ложь.

А в православии бесов изгоняют навсегда и они, естественно сопротивляются. :) Хотя, например, св. Иоанн Кронштадский изгонял их за минуты.

В былые времена уже был подобный пример с древним Израилем. Когда народ отошел от Бога, перестав исполнять законы и принципы Бога, он был мучим демонами. В конечном результате израильтяне не приняли Мессию и распяли его.

...квартирные грабители начали новый трюк применять. Они и раньше, то – почтальонами прикидывались, то - сантехниками или электриками. А тут, звонят тебе, например, в дверь. Ты в глазок свой смотришь, а за дверью симпатичная молодая девушка стоит с букетом цветов. Ну, ты подумаешь – этажом ошиблась или подъездом, надо ей помочь, подсказать, а то, может, по-холостяцки и в гости пригласить. Открываешь дверь, а с боков – «братки» стриженные, ты и охнуть не успел. Также и в духовной жизни. Бесы, они же тебе хари-то свои страшенные не покажут сразу. Они тебе симпатичненький грешок какой-нибудь, заманчивый предложат, вроде: кольнись героинчиком – удовольствие получишь, а не понравится, мол, так и не будешь больше. Главное – попробуй, дверь в душу приоткрой, ну хоть щёлочку. А остальное для них – дело техники, опыт у них многовековой... .
...одержимым стать – не часто, слава Богу, бывает. Это надо по-крупному «подставиться» , чтобы бес сразу вошёл.. .
...она в пятнадцать лет сиротой осталась, мать от пьянства умерла, а отца она сроду и не знала, других родных нет, а чиновникам наплевать. И братик у неё был, шести лет. Вот они вдвоём в квартире и жили. для наркоманов их квартирка местечко лакомое. Вот и подсадили девчонку на иглу. Как обычно – первая доза бесплатно, потом, как втянулась – квартира притоном стала, каких мерзавцев там только не побывало, за героин и девственность продала. А один раз, во время ломки, братика своего каким-то «чёрным» за «дозу» отпустила.
Даже следователи не выяснили кто эти "черные". А она и описать не смогла, «чёрные» , говорит, были и всё. Вот и понимай как хочешь – то ли негры, то ли еще кто. Нашли брата ее через день в парке мёртвого, всего исколотого и обескровленного. Она его, когда в морге увидела – сознание потеряла и четыре дня в себя не приходила, мальчишечку умученного так без неё и похоронили. А очнулась уже такая, как сейчас - одержимая. Бес ведь не просто так входит в человека, чтобы только посидеть. Его задача всё существо человека, и душу и тело, погубить. В вечные муки ввергнуть. Вот и с Катей также. Сейчас уж четвёртый год как полегче стало. А то ведь, поначалу, два раза вены резала, из петли вынимали, под машину кидалась. Для бесов ведь лучше нет, чем человека до самоубийства довести – адские муки обеспечены. - – А скажи, отец Флавиан, что ж Катя теперь всю жизнь так мучиться будет?
– Господь знает. Хотя, когда были они в Почаеве, это монастырь такой на Украине, они туда к старцу ездили, чтобы про Катину беду спросить, встретила их у ворот монастыря юродивая, смотрит на Катю и поёт: «шесть годочков – Мишеньке, шесть годочков – Катеньке» . Спела несколько раз, перекрестила Катю и убежала. Братика её, как раз, Мишей звали, и было ему шесть лет. Толковать-то слова блаженной можно, конечно, по-разному, но, возможно, что Катюше Господь шесть лет за её грех судил мучимой бесом быть. Однако утверждать это не возьмусь, мне, грешнику, Промысел Божий не открыт.
...– Добро пожаловать! Катюша, сможешь сама зайти?
– Пошёл ты… гад, гад, гад! Флавиашка мерзкий! Опять жечься будешь? ! Жгись, жгись! Мы тебе пожгёмся!! !
Я просто остолбенел от ужаса, услышав этот, вырвавшийся из страшно оскалившегося Катюшиного ротика, исполненный нечеловеческой ненависти, остервенелый, не крик даже, а рёв звериный. Девушку словно втиснули в решётку воротной створки, её худенькие пальчики, вцепившиеся в прутья решётки, были совершенно белы от напряжения, тело вздрагивало как будто от сильных ударов, хриплый мужской, явно не её голос, надрывно кричал:
– Катька! Дура! Беги отсюда! В больницу беги, хочу в больницу! Беги, дура! Я уколов, уколов хочу! Флавиашка, гад! Ай! Сергий идёт! Ненавижу! Ненавижу! Всех ненавижу! В огонь вас! Всех в огонь! Ненавижу!
Обернувшись, я увидел отца Флавиана, очевидно уже сходившего куда-то, так как на нём был одет какой то длинный сдвоенный фартук с крестами и короткие нарукавники, тоже с крестами. В руках он нёс маленький мешочек из золотой парчи и небольшую потёртую книжку.