Религия, вера
В образцовой молитве Иисуса есть такое высказывание"...да святится имя Твое"--О каком имени идет речь?
Об имени Божием - Господь Иисус Христос
речь идёт о Господе, Отце, Сыне и Святом Духе
Иеремия 33:15-16 "...возвращу Давиду Отрасль праведную, - и будет производить суд и правду на земле. В те дни Иуда будет спасен и Иерусалим будет жить безопасно, и нарекут имя Ему: "Иегова- оправдание наше! ".
Имя это - тетраграмматон!
Новодворская В. И.
"Я часто вспоминаю Бога в своих словах. Но редко вспоминаю именно Его. Обычно, по непонятно когда усвоенной привычке, я произношу Его святое имя всуе, то есть впустую, после вспоминая, что это грех. Мой дедушка не произносил имя Господа всуе. По-крайней мере, за свою сознательную жизнь я этого не слышала, а виделись мы часто — благо жили совсем рядом.
Он был атеист. Не идейный, а, как он говорил, по наследству. «Таким родился, таким умру. Что на старости лет меняться? Родители мои партийные были, я всю жизнь Родине отдал, какая уже разница, какой я, меня не переделать уже» , — говорил он мне, приходя ко мне в дом и разглядывая иконы в углу. На иконы он смотрел с любопытством и даже трепетом, так и казалось, что он вот-вот перекрестится и приложится к образу. Перехватывая изучающий лик Спасителя взгляд, я спрашивала у него, стараясь не быть навязчивой: «А ты веришь в Бога? » Ему отчего-то становилось неловко, и мы начинали разговор о последних новостях из жизни родных и близких.
В разговоре дед, как все мужики, иногда мог позволить себе крепкое словечко. Но вот чтобы он имя Бога вставлял во фразы или между ними — такого не было. Я с этой привычкой борюсь до сих пор, и не всегда успешно. Нет-нет, да и скажу в сердцах что-то типа «Боже мой! » — не как молитву, а так, для связки слов. Скажу и спохвачусь — да слово не воробей, вылетело уже…
Многие люди — верующие и нет, часто вставляют имя Бога везде, где не хватает слов — хотя известно, что это грех. Он же как-то обходился без этого. Он всегда мне говорил, что в словах есть сила, которой нигде больше нет, при этом никогда не ругал и не учил меня жизни, с детства называл меня ЧЕЛОВЕКОМ (по его мнению, это всегда звучит гордо) . Дедушка Бога вспоминал дважды на моём веку. Первый раз — когда умерла моя бабушка, его жена, мать троих его сыновей. Мне было тогда всего шесть лет. Но я хорошо помню деда, постаревшего и неловкого в движениях, приехавшего после похорон в опустевшую, хотя и людную квартиру. В память врезался его глубокий вздох с таким надрывистым «Господи! Люся, Люся, как же я один остался!?» . Я отшатнулась от него, подумав: «Ну вот, с ума сошёл, теперь ещё молиться начнёт» , — тогда я почему-то стеснялась всего, что касается Бога и веры, и считала таких людей «странными» . Я была убеждена, что дед не просто так сказал это, а вроде как Бога позвал, и мне было отчего-то за него стыдно. После этого вздоха дед прожил почти двадцать лет — крепкий, сильный, с трезвым умом и житейской мудростью, верный и преданный любимой Люсе.
Второй вздох был посвящён мне. Попав однажды в тяжёлое жизненное положение, я поведала ему свою беду. Дедушка сидел на кухне за обеденным столом. Не поднимая на меня глаз (наверное, он не знал, как правильно выразить свою жалость) , он молчал. Потом попросил выпить сто грамм, это бывало с ним редко и являлось знаком, что дед на пределе. Передвигаясь по кухне, я услышала за своей спиной: «Господи, тяжело-то как! » Меня словно током ударило от этих, казалось бы, «пустых» причитаний. Когда дед ушёл к себе домой, я уже готовилась ко сну: в тот день он засиделся у нас. Спала я крепко, впервые в то смутное для меня время. А на следующий день ситуация стала казаться менее критичной, а потом и вовсе перестала выглядеть проблемой, уложившись в голове, в схему под названием «очередной жизненный этап, который нужно пройти» . Сейчас деда нет. Он был крещён в детстве своей бабушкой тайком от родителей. Дед считал себя атеистом, отдавая дань своим родителям, оставаясь наивно верный им. Я считаю себя его внучкой и горжусь своим дедом. Мы часто его вспоминаем, и становится светло и грустно от того, что он уже не с нами. И хоть я плохая ученица, всё же помню его урок, преподанный мне не нравоучениями, а жизнью: слово имеет цену. Страшно разбрасываться святыми словами. Ведь имя Бога, сказанное из глубины души, может творить чудеса. Даже если оно было сказано всего несколько раз за всю жизнь! »
«Да святится имя Твое! » Анна Лелик
Он был атеист. Не идейный, а, как он говорил, по наследству. «Таким родился, таким умру. Что на старости лет меняться? Родители мои партийные были, я всю жизнь Родине отдал, какая уже разница, какой я, меня не переделать уже» , — говорил он мне, приходя ко мне в дом и разглядывая иконы в углу. На иконы он смотрел с любопытством и даже трепетом, так и казалось, что он вот-вот перекрестится и приложится к образу. Перехватывая изучающий лик Спасителя взгляд, я спрашивала у него, стараясь не быть навязчивой: «А ты веришь в Бога? » Ему отчего-то становилось неловко, и мы начинали разговор о последних новостях из жизни родных и близких.
В разговоре дед, как все мужики, иногда мог позволить себе крепкое словечко. Но вот чтобы он имя Бога вставлял во фразы или между ними — такого не было. Я с этой привычкой борюсь до сих пор, и не всегда успешно. Нет-нет, да и скажу в сердцах что-то типа «Боже мой! » — не как молитву, а так, для связки слов. Скажу и спохвачусь — да слово не воробей, вылетело уже…
Многие люди — верующие и нет, часто вставляют имя Бога везде, где не хватает слов — хотя известно, что это грех. Он же как-то обходился без этого. Он всегда мне говорил, что в словах есть сила, которой нигде больше нет, при этом никогда не ругал и не учил меня жизни, с детства называл меня ЧЕЛОВЕКОМ (по его мнению, это всегда звучит гордо) . Дедушка Бога вспоминал дважды на моём веку. Первый раз — когда умерла моя бабушка, его жена, мать троих его сыновей. Мне было тогда всего шесть лет. Но я хорошо помню деда, постаревшего и неловкого в движениях, приехавшего после похорон в опустевшую, хотя и людную квартиру. В память врезался его глубокий вздох с таким надрывистым «Господи! Люся, Люся, как же я один остался!?» . Я отшатнулась от него, подумав: «Ну вот, с ума сошёл, теперь ещё молиться начнёт» , — тогда я почему-то стеснялась всего, что касается Бога и веры, и считала таких людей «странными» . Я была убеждена, что дед не просто так сказал это, а вроде как Бога позвал, и мне было отчего-то за него стыдно. После этого вздоха дед прожил почти двадцать лет — крепкий, сильный, с трезвым умом и житейской мудростью, верный и преданный любимой Люсе.
Второй вздох был посвящён мне. Попав однажды в тяжёлое жизненное положение, я поведала ему свою беду. Дедушка сидел на кухне за обеденным столом. Не поднимая на меня глаз (наверное, он не знал, как правильно выразить свою жалость) , он молчал. Потом попросил выпить сто грамм, это бывало с ним редко и являлось знаком, что дед на пределе. Передвигаясь по кухне, я услышала за своей спиной: «Господи, тяжело-то как! » Меня словно током ударило от этих, казалось бы, «пустых» причитаний. Когда дед ушёл к себе домой, я уже готовилась ко сну: в тот день он засиделся у нас. Спала я крепко, впервые в то смутное для меня время. А на следующий день ситуация стала казаться менее критичной, а потом и вовсе перестала выглядеть проблемой, уложившись в голове, в схему под названием «очередной жизненный этап, который нужно пройти» . Сейчас деда нет. Он был крещён в детстве своей бабушкой тайком от родителей. Дед считал себя атеистом, отдавая дань своим родителям, оставаясь наивно верный им. Я считаю себя его внучкой и горжусь своим дедом. Мы часто его вспоминаем, и становится светло и грустно от того, что он уже не с нами. И хоть я плохая ученица, всё же помню его урок, преподанный мне не нравоучениями, а жизнью: слово имеет цену. Страшно разбрасываться святыми словами. Ведь имя Бога, сказанное из глубины души, может творить чудеса. Даже если оно было сказано всего несколько раз за всю жизнь! »
«Да святится имя Твое! » Анна Лелик
Поскольку жизнь есть в каждом живом человеке, то у вашей жизни ваше имя.
Тетраграммофон? Нет речь идет об имени бога создателя, Эла, Илу, Элохима. Ему поклонялись и поклоняются иудеи и христиане. Это т. н. бог отец, в отличие от бога сына, Ваала, ему вы поклоняетесь под именем Христа, бога солнца.
о твоём на..,
Какое оно не было, оно святиться...
очень
давно стали боятся третью заповедь: непроизноси имя Бога
напрано. Перестали говорить, потом писать заменив титулом господь, а
сейчас оно оказалось новым и незнакомым. это и есть, то имя которое надо
святить: Иегова.
давно стали боятся третью заповедь: непроизноси имя Бога
напрано. Перестали говорить, потом писать заменив титулом господь, а
сейчас оно оказалось новым и незнакомым. это и есть, то имя которое надо
святить: Иегова.
"Господь муж брани, Иегова имя Ему. "(Исход 15:3).
Сатана ослепил умы людей и поэтому они не хотят признать святое имя Бога Иеговы, которое святил Сын Иеговы Иисус Христос.
„Наш Отец на небесах, пусть святится твоё имя" ясно что Иисус имел в виду имя Бога Отца. Но что значит почитать это имя?
речь о боге Отце. Его имя Саваоф. У праславян он назывался Сварог.
Похожие вопросы
- В образцовой молитве"Отче наш.. . " есть просьба "да святится имя Твоё". Какое имя должно освящаться?
- Иисус Христос учил молиться: "Отче наш, сущий на небесах! да святиться имя Твое". О каком имени идет речь?
- Матфея 6:9- "Наш Отец на небесах пусть святится имя твое "- О каком имени идет речь?
- В образцовой молитве Иисус обратился с такими словами: """"Отче наш .Да святиться имя твоё ,да придёт царство твоё....
- что для вас значит фраза из образцовой молитвы Иисуса -" пусть святится имя твоё "?
- О каком царстве идет речь в образцовой молитве Иисуса? Мат. 6:10
- В начале образцовой молитвы Иисус сказал: «Молитесь так: „Отец наш на небесах, да освятится имя твое. Да придет царство
- В начале образцовой молитвы Иисус сказал: «Молитесь так: „Отец наш на небесах, да освятится имя твое. Да придет царство
- В образцовой молитве Иисус сказал: "..Пусть придёт Твоё Царство... ". О каком Царстве он говорил?
- В молитве "Отче наш" есть фраза "да святится имя Твое"? Какое имя? Иисуса или другое?