Иисус Христос, спас нас от ГРЕХА, или только показал своим примером, как от него можно спастись?!

Показал и рассказал)

И. Х. оказал нам что за преступлением следует наказание и что не надо подражать в этом И. Х.

а че от Иисуса спасаться спасись от Сатаны попробуй!

Христос спас от вечной смерти, от ада.

Ничего себе примерчик!!!!Это же всем, что ли, путь на Голгофу? Вешаться? (Самому распяться будет не легко) )))))

Вот что пишется в Библии: "Ведь вы знаете, что не чем-то тленным — серебром или золотом — вы были освобождены от бесплодного образа жизни, который по традиции переняли от отцов, но драгоценной кровью самого Христа, как кровью беспорочного и незапятнанного ягнёнка. "(1 Петра 1:18, 19).
"Проявляющий веру в Сына имеет вечную жизнь; не повинующийся Сыну не увидит жизни" (Иоанна 3:36).

Если понять, чем Христос отличается от любого человека, то вопрос отпадает сам собой.

Спас! Теперь мы все безгрешны, и можем делать, что хотим, ибо всё простится!

Человек нес свой крест, свое орудие казни. Босой, обнаженный до пояса, он волочил на себе эту тяжесть, эту будущую смерть. Он был непривычен к тяжестям — никогда ему не случалось таскать на себе ни тяжелые бревна, ни тяжелые камни. Его орудием было слово.
Он шел по живому людскому коридору, не глядя в десятки глаз, с затаенным страхом и удовлетворением смотревших на последствия своего «распни его!» . Пыльная дорога, знойное солнце.
Кто знает, пошел бы он по этой дороге, если бы предвидел, что в далеком будущем она аукнется сотнями сияющих крестов на сытых животах. Его босые ноги с усилием упирались в жаркую пыль. Ему на голову надели венец из дикой колючки. Острые шипы до крови впивались в кожу, причиняя острую боль. Впрочем, это было свойством любой короны.
Десятки глаз провожали человека, который пришел спасти мир, но не сумел спасти себя. Может быть, ждали чуда? Может быть, боялись чуда?
Он шел мимо них, босой, обнаженный до пояса, шатающийся под тяжестью креста. Кровь текла по его лицу, смешиваясь с потом. Ему было больно, он изнемогал под своей ношей, и никакое слово не могло помочь ему. Он был уязвим, как все люди.
Он был человеком.
Распятие на кресте — обычная казнь. Почему же десятки глаз следили за ним, словно она совершалась в первый и последний раз в этом мире? Никто не хотел признавать, но каждый сознавал, что этот человек мог спасти себя. Что у него был выбор.
Не сейчас, но раньше. Десятки раз он мог отречься от своего учения. Даже не отречься, а только слегка поступиться, чуть-чуть замедлить шаг, на пядь отступить в сторону. Кто осудил бы его за это, если цена этого — жизнь?
Кто осудил бы его за это — ведь это так по-человечески. Но теперь малодушные смотрели вслед человеку, который не захотел спасти себя ценой малодушия, смотрели снисходительно и с тайной завистью, не понимая, почему он сделал такой выбор. В отличие от тех двоих, кто должен был сегодня умереть вместе с ним, у него был выбор.
Его ступни утопали в жаркой пыли, каждый шаг давался ему с усилием. Малодушные искали объяснение его выбору, понятное малодушным, — возвышенное, сверхъестественное. Им не дано было понимать, что он просто не мог отречься от себя.
Он был творцом.
Десятки глаз провожали его, творца и человека, которому суждено было остаться в людской памяти пробным камнем величия и низости, верности и предательства. Его орудием было слово, но точку за словом поставил поступок.