Если Бог знает Будущее, то для чего испытывает людей?

Бог не испытывает, чтобы узнать человека, а "закаляет" человека давая посильные испытания.

Иаков 1: 12 Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его.
13 В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого,
14 но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью;
15 похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть.

если он знал будущее - чего он топал ножками и сердился на человечков? Если он знал про грехопадение - так почему наказал людей?
ну как мастер сделал бы умышленно кривую табуретку и стал бы ее наказывать!

Бог Будущее не знает.
Он всего лишь знает тенденции существ, но люди живут по своей доброй воле, поэтому Бог попросту проводит обучение и экзаменует, а по итогам экзамена определяет последующее перерождение.
Говоря другими словами, Будущее существует в образам, которые постоянно меняются. А каким оно будет в конечном итоге это зависит от самих людей. Каждый человек способен изменить своё будущее, если будет прилагать усилия.

Испытывают только избранных

будущее ..не предопределено...

для ещё более высокой Жизни.. для прошедших Испытания.. не Вечно же дивергентов в банкоматном Царстве держать

На такой вопрос только Он может ответить.
Чего у людей спрашивать, которые не знают даже, что будет через мгновенье?

корректировка графика

Кому Вы (мы) нужны )

кого бог любит- того наказывает

Выбор за человеком.

Бог не искушает никого! Каждый искушается своей похотью.

Бог никого не испытывает (Иакова 1:13-15).

"...– Точно! – Шартран был уверен, что камерарий его поймет. – В мире происходят ужасные вещи. И многочисленные человеческие трагедии говорят о том, что Бог не может быть одновременно и всемогущим, и милостивым. Если Он нас любит и в Его власти изменить ситуацию, то почему Он этого не делает? Ведь Он способен предотвратить страдания, не так ли?
– Вы полагаете? – строго спросил камерарий.
Шартран ощутил некоторую неловкость. Неужели он задал вопрос, который задавать не принято?
– Не знаю, как это лучше выразить… Если Бог нас любит, то Он может нас защитить. Он должен сделать это. Поэтому складывается впечатление, что Он всемогущ, но равнодушен или милостив, но бессилен.
– У вас есть дети, лейтенант?
– Нет, – заливаясь краской, ответил гвардеец.
– Представьте, что у вас есть восьмилетний сын… Вы бы его любили?
– Конечно.
– И вы были бы готовы сделать все, что в ваших силах, дабы он избежал боли и страданий?
– Естественно.
– Вы позволили бы ему кататься на скейтборде?
Шартран задумался. Несмотря на свои сан, камерарий часто казался очень приземленным. Или слишком земным.
– Да, позволил бы, – протянул лейтенант, – но в то же время предупредил бы его о необходимости соблюдать осторожность.
– Итак, являясь отцом ребенка, вы дали бы ему добрый совет, а затем отпустили бы его учиться на собственных ошибках. Не так ли?
– Я определенно не побежал бы рядом, чтобы с ним нянчиться. Если вы это имеете в виду.
– А если он вдруг упадет и оцарапает колено?
– Это научит его впредь быть более осторожным.
– Итак, несмотря на то что вы имеете власть вмешаться в ход событий, чтобы предотвратить ту боль, которую может испытать ваш сын, вы проявляете свою любовь к нему тем, что позволяете учиться на собственных ошибках?
– Конечно. Боль – неотъемлемая часть взросления. Именно так мы учимся.
– Вот именно, – кивнул камерарий... "