Какие напитки предпочитает Богородица и ПрисноДева Мария???

Саша Курсаков любил оригинальничать. Саше нравилось задавать вопросы, на которые не может быть ответов, и наслаждаться, глядя как серьезные люди пытаются с серьезным видом на них ответить, и при этом вообразить их в маске верблюда и громко пукaющими. Серьёзность глупа, думал Саша, именно поэтому самые страшные глупости люди делают с самым серьезным видом.

Саше вообще нравилось представлять людей пукaющими. Например, представить, как приводимый к присяге президент пукaет в самый ответственный момент. Или как громко, с раскатистым дриблингом, пукает священник, призывающий на литургии молиться за московское начальство. С не меньшим удовольствием Саша представлял себе важную дикторшу программы "Время" в маске верблюда, зайца или ёжика. Или президента, награждающего орденом Героя России в маске волка, а награждаемого - в маске Красной Шапочки. Саше нравилось на портретах в газете подрисовывать косую чёлку и гитлеровские усики. А еще ему нравилось видеть, как серьезные, чопорные люди, вышагивающие с начальственным видом, спотыкаются и падают, и поэтому натягивал леску поперек тротуара. Двойное удовольствие он испытывал представив, как они, ушибшись, пытаются подняться, и при этом громко, неожиданно для себя пукaют. Настроение от таких картин у Саши поднималось, он не мог сдерживать улыбку, становился смешливым и легкомысленным.

Саша находил легкомыслие универсальным решением всех проблем. И, хотя строгие дяди и тети упрекали его за дураковатость, Саша представлял их в этот момент пукaющими, и упреки их сразу же становились смешными. Однажды Саша увидел карикатуру, на которой средствами художественного фотошопа были изображены политические лидеры Европы - Тереза Мэй, Ангела Меркель и Эммануил Макрон - какающими на унитазах. Это вызвало у него прилив неуправляемых комических спазмов, и любимое настроение смеющегося идиота сохранялось у Саши два часа. В таком настроении он представил себе деву Марию в маске Ирода, а Иисуса Христа в маске Каифы, Каифу в маске Христа, а Ирода в маске девы Марии, и подумал, что такими, наверное, должны быть карнавалы в Царствии Небесном, где все прощены, исправлены и стали друг другу друзьями.

А еще Саша думал, что в человеческом воплощении Христа Бог должен был не только есть и пить, но еще какать и писать. Интересно, если сегодня гвоздь, которым прибивали Христа, имеет такую сакральную ценность, стали бы столь же ценными кaкaшки Христа, сумей апостолы их сохранить? Наверное, сегодня их хранили бы в золотых ларчиках и возили по всему миру, собирая многотысячные толпы верующих поклонников. А если бы во время Христа существовали магнитофоны, и можно было бы записать звуки пуканья Христа, стали бы эти звуки священными?

Саше нравились его смешные мысли, хотя они и были кощунственными, и даже противозаконными - потому что оскорбляли чувства верующих. Но чувства верующих нравилось оскорблять. Почти так же нравилось, как видеть спотыкающихся о натянутую леску чопорных идиотов. Группа "Пусси райот" приводила Сашу восторг, единственное, чего он не понимал - зачем они выступили в храме Христа Спасителя в зловещих балаклавах - лучше бы они надели веселые маски трех поросят.

"Жизнь - это прикольная штука, и прожить ее надо прикольно" - думал Саша, но порой ему казалось, что это не его мысли. "Дьявол, что ли, мне нашептывает?" - весело подумал Саша, и не поверил в то, что подумал. "А вот интересно, дьявола тоже можно представить пукающим?" Саша представил. Но это оказалось не смешно - потому что Дьявол пукaющий сам смеялся, но гораздо насмешливее и как-то нехорошо радостно.
- Когда ты будешь умирать, в последнюю секунду ты гро-омко пукнeшь. "Испустил дух!" - скажут вокруг собравшиеся друзья и родные. И это будет правдой, которая откроется тебе в последние три секунды жизни.

Портвейн!

Текилу.

Кока колу и спрайт!..