Христос - ненасильственный борец с римским игом, с оккупационными войсками так же как Ганди и Мартин Лютер Кинг?

— И все-таки, что же происходит? Почему столько людей ведут себя как безумцы? И как мог надеяться Иисус на умиротворение такой безумной культуры, как та, что утвердилась под властью римлян?

— Он затеял революцию, — сказал Джошуа, поймав взгляд Саломии, которая явно хотела, чтобы ответ на этот вопрос дал именно он.

— Революцию? — переспросил Пол.

— Ну, да. И она увенчалась бы успехом, если бы те самые римляне, против которых она была направлена, не переняли христианство.

— И каким же образом он начал эту революцию? Джошуа поднял левую руку.

— Две тысячи лет назад, когда еще не изобрели туа­летную бумагу, люди подтирались левой рукой. Затем они ополаскивали пальцы в чаше с водой, но левая рука все равно оставалась нечистой, и об этом все помнили. Тебе это известно?

— Я понятия об этом не имел! — воскликнул Пол, пораженный столь неожиданной переменой темы.

— Но так оно и было, — заверил его Джошуа, опуская руку на подлокотник. — И так до сих пор поступают лю­ди в большинстве стран третьего мира. В наши дни на свете живет около четырех миллиардов человек, не знаю­щих, что такое туалетная бумага. В этих современных странах, как и когда-то в Древней Иудее, самое ужасное и чудовищное оскорбление — прикоснуться к человеку ле­вой рукой. Во многих обществах запрещалось даже прос­то указывать левой рукой на человека. Среди ессеев [68] за жест левой рукой нарушителя изгоняли из общины на неделю. А если бы ты захотел кого-то грубо оскорбить и полностью унизить, в особенности прилюдно, то тебе следовало бы дать ему пощечину левой рукой. Пони­маешь?

— Да, — сказал Пол. — Все равно что показать кому-нибудь фигу.

— Скорее, показать фигу и плюнуть в лицо, — уточ­нил Джошуа. — Или помочиться на человека. Не забы­вай, что левой рукой подтирались. Короче, ты решился бы поступить так только с человеком, который не сможет тебе отомстить, верно?

— Ну, если только мне не захочется, чтобы мне надра­ли задницу...

— Вот именно. Итак, в древнеримском обществе пощечина левой рукой была самым тяжким оскорблени­ем. И нанести такое оскорбление могли только самому бесправному человеку. Например, одному из евреев, чью землю оккупировали римляне. Оскорбленный не мог дать сдачи, так как за удар, нанесенный римскому граж­данину, полагалась смертная казнь. Понимаешь?

— Да, — ответил Пол.

— Если бы римлянин нанес удар еще и правой рукой, то это означало, что он развязал драку, и тогда ос­корбленный имел право защищаться. Но правой рукой римляне рабов не били. Они наносили им позорные уда­ры левой рукой и смеялись над униженным рабом, кото­рый не мог дать сдачи.

— Ясно.

— Итак, — продолжал Джошуа, — по какой щеке пришлась бы пощечина, если бы я захотел тебя унизить, ударив левой, нечистой рукой?

Пол взглянул на левую руку Джошуа и представил се­бе, как бы она двигалась, пожелай тот ударить его по щеке.

— Если бы ты бил левой рукой, то удар пришелся бы по правой щеке.

— А ударить человека левой рукой по правой щеке — это самое тяжкое и унизительное оскорбление.

— Да.

— А если бы ты затем спровоцировал меня нанести удар еще и правой рукой, то тем самым ты поставил бы под сомнение мой авторитет, будь я рабовладельцем или человеком, облеченным властью. Верно?

— Совершенно верно. Это все равно как если бы я сказал тебе: «Если ты не трус, ты будешь драться со мной почестному, чтобы я смог отвечать на твои удары. Ударь меня правой рукой. Я вызываю тебя на бой».

— Однако такое поведение не может быть приравне­но к ответному удару. Ты всего лишь попытался бы при­нудить обидчика к честному бою.

— Понятно, — кивнул Пол.