ОСЕННИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Вспоминается мне ранняя погожая осень. Воздух так чист точно его совсем нет. В поредевш_м саду далеко видна дорога к большому шалашу усыпа_ая соломой. Около шалаша вечером греется самовар и по саду между деревьями ра_тилается длинной полосой голубоватый дым.
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду г_рит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых суч_ев. Пылает багровое пламя окруже_ое мраком и чьи (?)то черные точно выреза_ые из ч_рного дерева силуэты двигаются вокруг костра меж тем как гиган_ские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет ч_рная рука в несколько аршин то четко нарисуются две ноги. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно (?)синюю глубину неба переполне_ую созвездиями. Потом встрепенеш (?)ся и пряча руки в рукава быстро побежиш (?) по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Школы
вставьте пропущенные буквы, раскройте скобки, расставьте недостающие знаки препинания
Вспоминается мне ранняя погожая осень. Воздух так чист, точно его совсем нет. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу усыпанная соломой. Около шалаша вечером греется самовар, и по саду между деревьями расстилается длинной полосой голубоватый дым.
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя окружённое мраком и чьи-то черные, точно вырезанные из чёрного дерева силуэты двигаются вокруг костра меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и пряча руки в рукава быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя окружённое мраком и чьи-то черные, точно вырезанные из чёрного дерева силуэты двигаются вокруг костра меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и пряча руки в рукава быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Вспоминается мне ранняя погожая осень. Воздух так чист, точно его совсем нет. В поредевшем саду, далеко, видна дорога к большому шалашу, усыпанная соломой. Около шалаша, вечером, греется самовар и по саду, между деревьями, расстилается длинной полосой голубоватый дым.
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины, бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя, окруженное мраком, и чьи это черные, точно вырезанные из черного дерева, силуэты двигаются вокруг костра меж тем, как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет черная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг, все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью, шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины, бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя, окруженное мраком, и чьи это черные, точно вырезанные из черного дерева, силуэты двигаются вокруг костра меж тем, как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет черная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг, все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью, шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Вспоминается мне ранняя погожая осень. Воздух так чист, точно его совсем нет. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу усыпанная соломой. Около шалаша вечером греется самовар, и по саду между деревьями расстилается длинной полосой голубоватый дым.
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя окружённое мраком и чьи-то черные, точно вырезанные из чёрного дерева силуэты двигаются вокруг костра меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и пряча руки в рукава быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины бодро идешь домой к ужину.
Темнеет. В саду горит костер и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев. Пылает багровое пламя окружённое мраком и чьи-то черные, точно вырезанные из чёрного дерева силуэты двигаются вокруг костра меж тем как гигантские тени от них ходят по яблоням. То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то четко нарисуются две ноги. И вдруг все это скользнет с яблони – и тень упадет по всей аллее.
Поздней ночью шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша. Там на поляне немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. Долго глядишь в темно-синюю глубину неба переполненную созвездиями. Потом встрепенешься и пряча руки в рукава быстро побежишь по аллее к дому.
Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!
К месту глухариной охоты мы направляемся ночью, чтобы подоспеть к рассвету.
Мы идём без дороги, прямиком. Ноги по колено без всякого усилия входят в жидкий, как кашица, зернистый, холодный снег, под которым при каждом шаге громко хлюпает вода. То мы идём по сплошной грязи, с трудом вытаскиваем из неё ноги, иногда взбираемся на сухие и твёрдые пригорки, то шагаем по мшистым комком, подающимся мягко и упруго вниз, когда на них ступишь. Но где мы? Куда мы идём? Я не знаю. Порою ветки каких-то деревьев хлещут меня по лицу и цепляются, точно невидимые длинные руки, за мои плечи. Мы ничего не видим. Порою прямо передо мной, в аршине от моего лица, вдруг вырастает чёрный, толстый ствол дерева.
Я останавливаюсь, отшатываюсь в испуге и протягиваю вперед руки, но пальцы мои встречает всё тот же непроницаемый для глаз, пропитанный тьмой воздух. (А. Куприн.)
Мы идём без дороги, прямиком. Ноги по колено без всякого усилия входят в жидкий, как кашица, зернистый, холодный снег, под которым при каждом шаге громко хлюпает вода. То мы идём по сплошной грязи, с трудом вытаскиваем из неё ноги, иногда взбираемся на сухие и твёрдые пригорки, то шагаем по мшистым комком, подающимся мягко и упруго вниз, когда на них ступишь. Но где мы? Куда мы идём? Я не знаю. Порою ветки каких-то деревьев хлещут меня по лицу и цепляются, точно невидимые длинные руки, за мои плечи. Мы ничего не видим. Порою прямо передо мной, в аршине от моего лица, вдруг вырастает чёрный, толстый ствол дерева.
Я останавливаюсь, отшатываюсь в испуге и протягиваю вперед руки, но пальцы мои встречает всё тот же непроницаемый для глаз, пропитанный тьмой воздух. (А. Куприн.)
Похожие вопросы
- милые мои....помогите мне пожалуйста....кто знает русский язык! вставьте пропущенные буквы, раскройте скобки (плизззз)
- Спиши, вставляя пропущенный буквы, раскрывая скобки и расставляя знаки препинания.
- Расставьте недостающие знаки препинания. Подчеркните грамматические основы и составьте схемы предложений.
- Вставьте недостающие знаки препинания, раскройте скобки. Укажите квадратными и круглыми скобками
- Помогите пожалуйста!!!СРочно надо!!! Прочитай текст. Вставь пропущенные буквы и недостаю¬ щие знаки препинания. Раскрой
- ) Вставьте пропущенные буквы и знаки препинания.
- Вставьте пропущенные буквы и знаки препинания там где это нужно Найдите в предложении термин объясните его значение.
- Вставьте пропущенные буквы и знаки препинания ! Дайте характеристику предложения !
- Вставьте пропущенные буквы, расставьте знаки припенани. Обозначьте в кажом предложени граматическую основу.
- Вставьте пропущенные буквы, укажите части речи (слова, где вставлены буквы), ДОКАЖИТЕ.