А почему когда Минские подпольщики прокопали ход в гетто и доставили туда оружие перед уничтожением, восстания не было?

вот, что пишет один из спасшихся из минского гетто. по его словам способные носить оружие уходили в партизанские отряды. оружия было мало. на восстание как в варшавском гетто не хватило .

О ЛЮДЯХ, КОТОРЫМ Я ОБЯЗАН СПАСЕНИЕМ

Понимая, что дело идет к полной ликвидации обитателей гетто, мама начала предпринимать отчаянные попытки, чтобы спасти кого-то из семьи. Для взрослых путь спасения был один – добраться до партизан. К партизанам пробирались единицы, большинство гибло по дороге. Немцы и полиция устраивали блокпосты на входах и выходах населённых пунктов, тщательно проверяли документы и обыскивали путников. На дорогах и тропинках устраивали засады. Евреи в гетто надеялись на помощь партизанских проводников, а партизаны нуждались в боеспособных молодых людях, имеющих оружие. Иногда проводникам удавалось по заданию партизан уводить вооружённые группы евреев в отряды. Поэтому в гетто самым ценным приобретением становились оружие и фальшивые документы.

Чтобы сохранить в живых еврейского ребёнка, необходимо было укрыть его в русской семье или поместить в русский детский дом. Чрезвычайно важно было, чтобы ребёнок имел славянскую внешность, без акцента говорил по-русски или по-белорусски, был обеспечен метрикой или другим документом, подтверждающим «арийское» происхождение. Мама сказала, что меня хотят переправить в русский район и поместить в детскую больницу, там я буду считаться белорусом и у меня будет другая фамилия. Я не хотел расставаться с мамой и становиться белорусом. Договорились, что я пробуду там некоторое время, подкормлюсь и затем вернусь. Мама обратилась к довоенной знакомой Елене Ивановне Николаевой, которая при немцах была главврачом детской больницы № 9. Елена Ивановна хорошо знала папу, который считался одним из лучших врачей в Минске. Её старшая дочь Наташа училась с Лидой в одном классе, они были близкими подругами, а младшая дочь была моей подружкой. Елена Ивановна согласилась помочь, хотя понимала, на какой риск идёт: за укрытие еврейского ребёнка грозили репрессии вплоть до расстрела.

Они не бойцы. Не верили, что их убью, думали, как всегда-можно будет откупиться.

А почему, когда началось Варшавское Восстание, Красная армия спокойно смотрела как уничтожает СС поляков Варшавы ??