Как Вы считаете, должны ли быть проститутки той же нации, что и их клиенты? Для обеспечения большего взаимопонимания

Фигурка сидящей на стуле бронзовой девушки стала олицетворением тех кореянок, которых в годы Второй Мировой войны японцы принуждали работать на "станциях утешения" — публичных домах для японских солдат.
Моя первая работа связана была главным образом с обслуживанием торжеств, которые устраивало министерство внешних сношений в чайных домиках «Ямагути» , «Синкираку» и «Хорю» , и я знакомилась здесь с такими видными мужчинами, что у меня порой голова шла кругом. Примерно половина гостей состояла из иностранцев. Ежедневно я стала учить два-три французских слова, но, поскольку изъяснение с помощью рук и ног, английский у Кокто и мой французский ни к чему не приводили, нашей палочкой-выручалочкой служил господин Хоригути. Через четыре или пять дней я могла произнести: «Je suis еn-chantee».
Кокто был в восторге и отныне называл меня Happy Spring1.
Когда Кокто вернулся в Париж, он написал стихи о трех японских достопримечательностях — сумо, кабуки и гейшах, — которые были опубликованы в «Пари суар» . В стихотворении о сумо рассказывалось о борце Таманисики, в стихотворении о кабуки речь шла об Оноэ Кикугоро Шестом в пантомиме «Танец с маской льва» , которую он, впрочем, позже перенес на экран, сняв фильм «Красавица и чудовище» , и в стихотворении о гейше была изображена я, Кихару. Оно есть в переведенной господином Хори-гути на японский язык книге. Содержание самого стихотворения в целом следующее:
«Я прибыл в Японию с представлением о гейшах, составленным по гравюрам укиё-э Утамаро. Одной чудной лунной ночью у окна ресторана я видел много гейш с лицами словно маски, покрытыми белилами. На лице Happy Spring, однако, не было белил. В некоем смысле я стал рыбаком.
Когда я выбрал сеть, там было много рыб. Лишь одна рыбка пыталась проскользнуть через ячейки сети. «Месье Кокто, месье Кокто! » — звала меня рыбка. Прочие рыбы не трепыхались, только одна рыбка печально звала: «Месье Кокто, месье Кокто! » Рыбку звали Happy Spring, и она не хотела оставаться в сети.
«Месье Кокто, месье Кокто! » — Но я ничего не мог поделать. Стоило мне взять ее в руки, и она погибла бы.
«Месье Кокто, месье Кокто! » — Я слышал голос рыбки и ничего не мог поделать. Тогда я бросил сеть обратно в море.
«Месье Кокто, месье Кокто! » — Печальный голос Happy Spring все удалялся. Я закрыл глаза и пошел прочь… »
В то время многие прочитали стихотворение, и на встречах с моим участием меня часто спрашивали об этом.
— Не вы ли та самая Кихару из Кокто?
Это доводило меня просто до отчаяния, и я объясняла:
— Ведь ничего не было. Хаяси Кэн успокаивал меня:
— Не расстраивайся. Ведь мы же знаем истину. Кокто вовсе не интересовали женщины… Нечего переживать.
Едва он успевал сказать это, как остальные тотчас все портили:
— Но ведь и Миямото Мусаси обращался с двумя мечами.
«Обращаться с двумя мечами» означало любить и мужчин и женщин.
— Прекратите, — умоляла я. Буквально все подтрунивали надо мной. Это была настоящая мука. На основании сенсационных сообщений, появившихся тогда в массовых изданиях наподобие King и Modern Japan, многие были уверены, что между Кокто и мной что-то было.
Если вам, мужчинам, нужно удовлетворить свою похоть, вы изнасилуете, не взирая на цвет кожи и проклятья на родном языке жертвы, пусть даже и чуждый вам. Вы заставите учить тот язык, коий удобен вам. Вы заставите делать то, что вам нравится. Плевали вы на протесты, произносимые к тому же на непонятном вам языке. Так даже удобнее.
NB: до 17 века гейшами назывались, как не странно это звучит, мужчины, которые развлекали гостей, а также феодалов на праздниках.

Все они шлюхи. Пока не повзрослеют.

мне кажется мужикам всё равно в кого свой жезл тыкать

Мне лично фиолетово какой нации проститутки