помогите найти. отрывок из поэмы василий тёркин

На войне, в пыли холодной,
В летний зной и в холода
Лучше нет простой, природной -
Из колодца, из пруда,
Из трубы водопроводной,
Из копытного следа,
Из реки, какой угодно,
Из ручья, из-подо льда, -
Лучше нет воды холодной,
Лишь вода была б - вода,
На войне, в быту суровом,
В трудной жизни боевой,
На снегу, под хвойным кровом,
На стоянке полевой, -
Лучше нет простой, здоровой
Доброй пищи фронтовой.

Важно только, чтобы повар
Был бы повар - парень свой;
Чтобы числился недаром,
Чтоб подчас не спал ночей, -
Лишь была б она с наваром
Да бы с пылу, с жару -
Подобрей, погорячей;
Чтоб идти в любую драку,
Силу чувствуя в плечах,
Бодрость чувствуя.
Однако
Дело тут не только в щах.

Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой.
Не прожить, как без махорки,
От бомбёжки до другой
без хорошей поговорки
или присказки какой, -

Без тебя Василий Тёркин,
Вася Тёркин - мой герой.
А всего иного пуще
Не прожить наверняка -
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
да была б она погуще,
Как бы ни была горька.

Что ж ещё? И всё пожалуй.
Словом, книга про бойца
Без начала, без конца.

Почему так - без начала?
Потому, что сроку мало
начинать её сначала.
Почему же без конца?
просто жалко молодца.

С первых дней годины горькой,
в тяжкий час земли родной
Не шутя, Василий Тёркин,
Подружились мы с тобой.

Я забыть того не вправе,
Чем твоей обязан славе,
Чем и где помог ты мне.
Делу время, час забаве,
Дорог Тёркин на войне.

Как же вдруг тебя покину?
Старой дружбы верен счёт.

Словом, книгу с середины
И начнём. а там пойдёт.

У кого гармонь, ребята?
– Да она-то здесь, браток... –
Оглянулся виновато
На водителя стрелок.

– Так сыграть бы на дорожку?
– Да сыграть – оно не вред.
– В чем же дело? Чья гармошка?
– Чья была, того, брат, нет...

И сказал уже водитель
Вместо друга своего:
– Командир наш был любитель...
Схоронили мы его.

– Так... – С неловкою улыбкой
Поглядел боец вокруг,
Словно он кого ошибкой,
Нехотя обидел вдруг.

Поясняет осторожно,
Чтоб на том покончить речь:
– Я считал, сыграть-то можно,
Думал, что ж ее беречь.

А стрелок:
– Вот в этой башне
Он сидел в бою вчерашнем...
Трое – были мы друзья.

– Да нельзя так уж нельзя.
Я ведь сам понять умею,
Я вторую, брат, войну...
И ранение имею,
И контузию одну.
И опять же – посудите –
Может, завтра – с места в бой...
– Знаешь что, – сказал водитель, –
Ну, сыграй ты, шут с тобой.

Только взял боец трехрядку,
Сразу видно – гармонист.
Для началу, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз.

Позабытый деревенский
Вдруг завел, глаза закрыв,
Стороны родной смоленской
Грустный памятный мотив,

И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.

От машин заиндевелых
Шел народ, как на огонь.
И кому какое дело,
Кто играет, чья гармонь.

Только двое тех танкистов,
Тот водитель и стрелок,
Все глядят на гармониста –
Словно что-то невдомек.

Что-то чудится ребятам,
В снежной крутится пыли.
Будто виделись когда-то,
Словно где-то подвезли...

И, сменивши пальцы быстро,
Он, как будто на заказ,
Здесь повел о трех танкистах,
Трех товарищах рассказ.

Не про них ли слово в слово,
Не о том ли песня вся.
И потупились сурово
В шлемах кожаных друзья.

А боец зовет куда-то,
Далеко, легко ведет.
– Ах, какой вы все, ребята,
Молодой еще народ.

Я не то еще сказал бы, –
Про себя поберегу.
Я не так еще сыграл бы, –
Жаль, что лучше не могу.

Я забылся на минутку,
Заигрался на ходу,
И давайте я на шутку
Это все переведу.

Обогреться, потолкаться
К гармонисту все идут.
Обступают.
– Стойте, братцы,
Дайте на руки подуть.

– Отморозил парень пальцы, –
Надо помощь скорую.

– Знаешь, брось ты эти вальсы,
Дай-ка ту, которую...

И опять долой перчатку,
Оглянулся молодцом
И как будто ту трехрядку
Повернул

Замечательный отрывок из поэмы - Гармонь:

По дороге прифронтовой,
Запоясан, как в строю,
Шел боец в шинели новой,
Догонял свой полк стрелковый,
Роту первую свою.

Шел легко и даже браво
По причине по такой,
Что махал своею правой,
Как и левою рукой.

Отлежался. Да к тому же
Щелкал по лесу мороз,
Защемлял в пути все туже,
Подгонял, под мышки нес.

Вдруг – сигнал за поворотом,
Дверцу выбросил шофер,
Тормозит:
– Садись, пехота,
Щеки снегом бы натер.

Далеко ль?
– На фронт обратно.
Руку вылечил.
– Понятно.
Не герой?
– Покамест нет.
– Доставай тогда кисет.

Курят, едут. Гроб – дорога.
Меж сугробами – туннель.
Чуть ли что, свернешь немного,
Как свернул – снимай шинель.

– Хорошо – как есть лопата.
– Хорошо, а то беда.
– Хорошо – свои ребята.
– Хорошо, да как когда.

Грузовик гремит трехтонный,
Вдруг колонна впереди.
Будь ты пеший или конный,
А с машиной – стой и жди.

С толком пользуйся стоянкой.
Разговор – не разговор.
Наклонился над баранкой, -
Смолк шофер,
Заснул шофер.

Сколько суток полусонных,
Сколько верст в пурге слепой
На дорогах занесенных
Он оставил за гобой...

От глухой лесной опушки
До невидимой реки –
Встали танки, кухни, пушки,
Тягачи, грузовики,
Легковые – криво, косо,
В ряд, не вряд, вперед-назад,
Гусеницы и колеса
На снегу еще визжат.

На просторе ветер резок,
Зол мороз вблизи железа,
Дует в душу, входит в грудь –
Не дотронься как-нибудь.

– Вот беда: во всей колонне
Завалящей нет гармони,
А мороз – ни стать, ни сесть...

Снял перчатки, трет ладони,
Слышит вдруг:
– Гармонь-то есть.

Уминая снег зернистый,
Впеременку – пляс не пляс –
Возле танка два танкиста
Греют ноги про запас.

– У кого гармонь, ребята?
– Да она-то здесь, браток... –
Оглянулся виновато
На водителя стрелок.

– Так сыграть бы на дорожку?
– Да сыграть – оно не вред.
– В чем же дело? Чья гармошка?
– Чья была, того, брат, нет...

И сказал уже водитель
Вместо друга своего:
– Командир наш был любитель...
Схоронили мы его.

– Так... – С неловкою улыбкой
Поглядел боец вокруг,
Словно он кого ошибкой,
Нехотя обидел вдруг.

Поясняет осторожно,
Чтоб на том покончить речь:
– Я считал, сыграть-то можно,
Думал, что ж ее беречь.

А стрелок:
– Вот в этой башне
Он сидел в бою вчерашнем...
Трое – были мы друзья.

– Да нельзя так уж нельзя.
Я ведь сам понять умею,
Я вторую, брат, войну...
И ранение имею,
И контузию одну.
И опять же – посудите –
Может, завтра – с места в бой...
– Знаешь что, – сказал водитель, –
Ну, сыграй ты, шут с тобой.

Только взял боец трехрядку,
Сразу видно – гармонист.
Для началу, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз.

Позабытый деревенский
Вдруг завел, глаза закрыв,
Стороны родной смоленской
Грустный памятный мотив,

И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.

От машин заиндевелых
Шел народ, как на огонь.
И кому какое дело,
Кто играет, чья гармонь.

Только двое тех танкистов,
Тот водитель и стрелок,
Все глядят на гармониста –
Словно что-то невдомек.

Что-то чудится ребятам,
В снежной крутится пыли.
Будто виделись когда-то,
Словно где-то подвезли...

И, сменивши пальцы быстро,
Он, как будто на заказ,
Здесь повел о трех танкистах,
Трех товарищах рассказ.

Не про них ли слово в слово,
Не о том ли песня вся.
И потупились сурово
В шлемах кожаных друзья.

А боец зовет куда-то,
Далеко, легко ведет.
– Ах, какой вы все, ребята,
Молодой еще народ.

Я не то еще сказал бы, –
Про себя поберегу.
Я не так еще сыграл бы, –
Жаль, что лучше не могу.

Я забылся на минутку,
Заигрался на ходу,
И давайте я на шутку
Это все переведу.

Обогреться, потолкаться
К гармонисту все идут.
Обступают.
– Стойте, братцы,
Дайте на руки подуть.

– Отморозил парень пальцы, –
Надо помощь скорую.

– Знаешь, брось ты эти вальсы,
Дай-ка ту, которую...

И опять долой перчатку,
Оглянулся молодцом
И как будто ту трехрядку
Повернул