Ее краса – диван стихов, в нем брови в первый стих слились,
Писец судьбы предначертал им полустишьями срастись.

Был так жесток весенний град ее небесной красоты,
Как будто самоцветы звезд небесная низвергла высь.

От стонов огненных моих все горло сожжено до уст:
Когда из уст не звук, а стон услышишь, сердце, – не сердись.

Потоки слез моих – как кровь, не утихают ни на миг,
И странно ли, что в муках я, – ведь слезы кровью налились!

Была сокрыта скорбь моя, но кубок хлынул через край,
В забаву