Тема искусства в творчестве Куприна, что для Куприна искусство?

В октябре 1906 г. К. Чуковский поместил в газете «Свобода и жизнь» анкету на тему «Революция и литература» , на которую откликнулись многие деятели культуры, и Куприн в их числе.
Он ответил лирико-философским стихотворением в прозе, впоследствии известным под названием «Искусство». (Привожу его полностью)
Гениального ваятеля спросили: «Как согласовать искусство с революцией?» ; в ответ он показал свое последнее творение – фигуру раба, разрывающего на себе оковы. И трое мудрых высказали о нем суждение. Один сказал: «Как это прекрасно!» ; второй: «Как это правдиво!» ; но только третий ответил на исходный вопрос, воскликнув: «О, я теперь понимаю радость борьбы! »
.Нередко это произведение трактуют как эстетическую программу Куприна, содержащую требование художественности, жизненной правдивости и могучей воспитательной силы.
Однако у Куприна третье суждение отдалено от двух первых разделительным союзом: «Но третий воскликнул» . Это придает программе писателя особый боевой смысл, воплотивший в себе дух революционного времени: правдивое и прекрасное произведение-еще не подлинно совершенное искусство, если в нем не заложена идея, зовущая человека на подвиг, на борьбу за высокий идеал.

Рассказ «Гамбринус» это – гимн искусству и красоте несгибаемого человеческого духа. Финальный аккорд этого гимна: «Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит» .
Портовый кабачок «Гамбринус» – место веселого разгула «портовых и морских» людей – славился и своим виртуозом, скрипачом-самородком Сашкой, репертуар которого составляли «песни, привезенные из всех гаваней земного шара» .
Сашка увлекал своих слушателей и чувствительным романсом, и песнями многих наций, и Марсельезой. Его музыка – выражение народной души, именно в этом и состоит его необыкновенное искусство, а народную душу нельзя убить. И как бы ни была сурова действительность по отношению к Сашке, как бы ни калечила его физически, душа его оставалась все той же поющей и несгибаемой душою народа.
О великой силе искусства, делающей человека смелым и протестующим, Куприн говорит также в рассказе «Анафема» , сразу же запрещенном цензурой.
В «Гранатовом браслете» тема любви истолкована Куприным в музыкальном ключе. Исходной точкой замысла рассказа послужила,
по признанию самого писателя, вторая соната Бетховена, «шесть тактов» которой «растолковала» ему однажды жена одесского врача. Это не столько рассказ о любви, сколько молитва о ней.
Молитвенный экстаз, в котором от начала до конца выдержана центральная тема произведения, закрепляется сменяющими друг друга в едином ряду символическими образами. Это старинный молитвенник, подаренный героине сестрою в день именин, гранатовый браслет, присланный ей, а затем отданный в дар Мадонне, и, наконец, претворение шести музыкальных фраз из бетховенской «Аппассионаты» , о которых вспоминает герой перед смертью, в шесть строф стихотворения в прозе, возникающих в сознании княгини. Это своеобразный акафист любви, рефреном в котором служит строка из молитвы, обращенная героем в своем предсмертном письме к любимой: «Уходя, я в восторге говорю: „Да святится имя Твое“» .
Лирическая «музыкальная» концовка рассказа утверждает высокую силу любви, которая дала почувствовать свое величие, красоту и самозабвенность, приобщив к себе на мгновение другую душу.