СБ
Сергей Будкин

Перевод с немецкого на русский язык

Wolfgang Borchert
Jesus macht nicht mehr mit
Verlag unbequem in dem flachen Grab. Es war die immer reichlich kurz
geworden, soda B er die Knie krumm machen muste. Er folate die eisige Kalte im
Racken. Er fuite sie wie einen kleinen Tod. Er fand, daB der Himmel sehr weit weg
war. So grauenhaft weit weg, daB man gar nicht mehr sagen mochte, er ist gut oder er ist
schon. Sein Abstand von der Erde war grauenhaft. All das Blau, das er aufwandte, machte
den Abstand nicht geringer. Und die Erde war so unirdisch kalt und storrisch in ihrer
eisigen Erstarrung, daB man sehr unbequem in dem viel zu flachen Grab lag. Sollte
man das ganze Leben so unbequem liegen? Ach nein, den ganzen Tod hindurch sogar!
Das war ja noch viel langer.
Zwei Kopfe erschienen am Himmel Uber dem Grab and. Na, past es, Jesus?
fragte der eine Kopf, wobei er einen weiten Nebelballen wie einen Wattebausch aus dem
Mund fahren lieB. Jesus stieB aus seinen beiden Nasenlochern zwei dunne ebenso wie
Nebelslulen und antwortete: jawoll. PaBt. Die Kapfe am Himmel verschwunden. Wie
Kleckse waren sie plotzlich weggewischt. Spurlos. Nur der Himmel war noch da
seinem grauenhaften Abstand.
Jesus setzte sich auf und sein Oberkorper ragte etwas aus dem Grab heraus. Von
weitem sah es aus, als sei er bis an den Bauch eingegraben. Dann stdizte er seinen linken
Arm auf die Grab cant und stand auf. Er stand in dem Grab und sah traurig auf seine
linke Hand. Beim Aufstehen war der frischgestopfte Handschuh am Mittelfinger wieder
aufgerissen. Die rotgefrorene Fingerspitze kam daraus hervor. Jesus sah auf seinen
Handschuh und wurde sehr traurig. Er stand in dem viel zu flachen Grab, naughty einen
warmen Nebel gegen seinen entbloBten frierenden Finger und sagte leise: Ich mach nicht
mehr mit. Was ist los, glotzte der eine von den beiden, die in das Grab sahen, ihn an.
Ich mach nicht mehr mit, sagte Jesus noch einmal ebenso leise und steckte den kalten
nackten Mittelfinger in den Mund.
Haben Sie gehort, Unteroffizier, Jesus macht nicht mehr mit. Der andere, der
Unteroffizier, zahlte die Sprengkorper in eine Munitionskiste und knurrte: Wieso?
Er blies den nassen Nebel aus seinem Mund auf Jesus zu: Ha, wieso?nicht Nein, sagte
Jesus noch immer ebenso leise, ich kann das nicht mehr. Er stand in dem Grab und
hatte die Augen zy. Die Sonne machte den Schnee so unertraglich weiB, er hatte die
Augen zu und sagte: Jeden Tag die Graber aussprengen. Jeden Tag sieben oder
Graber. Gestern sogar elf. Und jeden Tag die Leute da reingeklemmt in die Graber, the
ihnen immer nicht passen. Weil die Graber zu klein sind. Und die Leute sind manchmal
so steif und krumm gefroren. Das knirscht dann so, wenn sie in die engen Graber
geklemmt werden. Und die Erde ist so hart und eisig und unbequem. Das sollen sie den
ganzen Tod lang aushalten. Und ich, ich kann das Knirschen nicht mehr horen. Das ist
ja, als wenn Glas zermahlen wird. Wie Glas.
Halt das Maul, Jesus. Los, raus aus dem Loch. Wir mussen noch finf Graber
machen. Wutend flatterte der Nebel von Mund des Unteroffiziers weg auf Jesus zu.
Nein, sagte der und stieB zwei beine Nebelstriche aus der Nase, nein. Er sprach sehr
leise und hatte die Augen zu: Die Graber sind doch auch viel zu flach. Im Frohling kom-
men nachher uberall die Knochen aus der Erde. Wenn es taut. Overall die Knochen.
Nein, ich will das nicht mehr. Nein, nein. Und immer ich. Immer soll ich mich in das
Grab legen, ob es paBt. Immer ich. Allmahlich traume ich davon. 111 Das ist mir
gramlich, wiBt ihr, daB ich das immer bin, der die Graber ausprobieren soll. Immer ich.
Immer ich. Immer ich. Nachher traumt man noch davon. Mir ist das graBlich, daB ich
immer in die Graber steigen soll. Immer ich.
Jesus sah noch einmal auf seinen zerrissenen Handschuh, Er kletrterte aus dem

Все Будет Офигенно!!!.
Все Будет Офигенно!!!.

Вольфганг Борхерт Хесус больше не заставляет издательство чувствовать себя неуютно в неглубокой могиле. Он всегда был достаточно коротким, так что ему приходилось сгибать колени. Он фолирует ледяной холод в своей стойке. Он будет управлять ею, как маленькая смерть. Он обнаружил, что небо было очень далеко. Так ужасно далеко, что уже не хотелось говорить, что это хорошо или что уже есть. Расстояние от земли было ужасным. Весь синий цвет, который он использовал, не уменьшал расстояние. И земля была такой неземной, холодной и непоколебимой в своей ледяной жесткости, что очень неудобно лежать в слишком неглубокой могиле. Стоит ли всю жизнь так неудобно лежать? О нет, даже через всю смерть! Это было намного дольше. Две головы появились в небе над могилой и ...Ну, Иисус? одна голова спросила в то время как он выпустил большой клубок тумана изо рта, как ватный тампон. Из своих двух ноздрей Иисус вытолкнул два тонких столба, а также туманные столбы и ответил: Да. Подходит. Плащи в небе исчезли. Они внезапно исчезли, как капли. Бесследно. Только небо оставалось на ужасном расстоянии. Иисус сел, и его верхняя часть тела слегка выступала из могилы. Издалека казалось, что он был закопан по живот. Затем он положил левую руку на могильный брус и встал. Он стоял в могиле и грустно смотрел на свою левую руку. Когда я встал, недавно набитая перчатка снова разорвалась на среднем пальце. Из него показался покрасневший кончик пальца. Иисус посмотрел на свою перчатку и очень опечалился. Он стоял в слишком неглубокой могиле Непослушный теплый туман на его обнаженном ледяном пальце мягко сказал: Я больше не участвую. Что происходит, один из двоих, смотревших в могилу, уставился на него. «Я больше этим не занимаюсь», - снова сказал Иисус, так же мягко, и засунул свой холодный средний палец в рот. Вы слышали, сержант, Иисус больше не участвует. Другой, унтер-офицер, положил взрывчатку в ящик с боеприпасами и зарычал: Почему? Он выпустил влажный туман изо рта в сторону Иисуса: «Ха, а почему бы и нет?» - сказал Иисус так же мягко, - я больше не могу этого делать. Он стоял в могиле и смотрел. Солнце сделало снег таким невыносимо белым, что он закрыл глаза и сказал: каждый день взрывайте могилы. Семь могил каждый день. Вчера ещё одиннадцать. И каждый день люди теснились в могилах, которые им всегда не нравились. Потому что могилы слишком маленькие. А люди бывают такими жесткими и кривыми. Вот так хрустит, когда их вклинивают в узкие могилы. А земля такая твердая, ледяная и неудобная. Они должны быть в состоянии вынести это до самой смерти. И я, я больше не слышу хруст. Это похоже на шлифовку стекла. Как стекло. Заткнись, Иисус. Давай, вылезай из ямы. Нам еще предстоит сделать пять могил. Рассерженный, туман улетел от рта сержанта к Иисусу. Нет, сказал он, выталкивая из носа две ноги тумана, нет. Он говорил очень тихо и закрыл глаза: могилы слишком мелкие. После этого кости весной повсюду выходят из земли. Когда тает. В целом кости. Нет Я не хочу этого больше. Нет нет. И всегда я. Я всегда должен лежать в могиле, подходит ли это. Я всегда. Я постепенно мечтаю об этом. 111 Я ненавижу это, знаете, что я всегда тот, кто должен пробовать могилы. Я всегда. Я всегда. Я всегда. После этого вы все еще мечтаете об этом. Мне страшно, что я все время лезу в могилы. Я всегда. Иисус снова посмотрел на свою порванную перчатку и вылез из нее.

ИЯ
Ирина Ясь

Wolfgang Borchert
Иисус больше не занимается
Издательство неудобно в неглубокой могиле. Это был всегда обильный короткий
стал, сода B он должен сделать колени кривыми. Он ощутил леденящий холод в
Мучиться. Он возненавидел ее, как маленькую смерть. Он обнаружил, что небо очень далеко
был. Так ужасно далеко, что вы даже не могли сказать, хороший он или он
уже. Его расстояние от Земли было ужасным. Весь синий, который он потратил, сделал
расстояние не меньше. И земля была так unirdisch холодно и в их storrisch
ледяное застывание, да было очень неудобно лежать в слишком неглубокой могиле. Должно быть
вам всю жизнь так неудобно лежать? О нет, всю смерть даже!
Это было гораздо дольше.
Две головы появились в небе над могилой И. Ну, что, Иисус?
- спросил тот, поднимая широкий шарик тумана, как ватный шарик из
Рот водить люблю. Иисус вынул из своих двух ноздрей два Данна так же, как
Туманов и ответил: Яволь. PaBt. Колпак на небе исчез. Как
Клекоты их вдруг стерли. Бесследный. Только небо еще было
его ужасная дистанция.
Иисус сел, и его верхняя часть тела что-то торчала из могилы. От
издали он выглядел так, словно был зарыт до самого живота. Затем он стегнул свою левую
Рука легла на могильный Кант и встала. Он стоял в могиле и грустно смотрел на свою
левая рука. Когда он встал, свежая перчатка снова была на среднем пальце
бередивший. Из него вышел красный застывший кончик пальца. Иисус посмотрел на свою
Перчатка и стало очень грустно. Он стоял в слишком неглубокой могиле, озорной один
теплый туман против его разжавшихся замерзших пальцев и тихо сказал:
больше С. В чем дело, подумал один из тех двоих, что заглянули в могилу, глядя на него.
Я больше не участвую, - снова так же тихо сказал Иисус, вставляя холодный
голый средний палец в рот.
Вы слышали, унтер-офицер, Иисус больше не участвует. Другой, который
Унтер-офицер, упрятал взрыватель в ящик с боеприпасами и рычал: зачем?
Он сдул мокрый туман со рта на Иисуса: ха, почему? нет, сказал
Иисус по-прежнему так же молчал, я больше не могу этого делать. Он стоял в могиле и
имел глаза зы. Солнце делало снег настолько невыносимым, что у него были
Глаза закрыл и сказал: Каждый день грабителей разгоняют. Каждый день семь или
Грабер. Вчера даже одиннадцать. И каждый день люди там, зажатые в могильниках,
они всегда не подходят. Потому что Граберов слишком мало. И люди иногда
такая жесткая и криво застывшая. Вот так хрустит, когда в тесные могильники
быть зажатым. А земля такая твердая, ледяная и неудобная. Это вы должны
терпеть всю смерть долго. И я, я больше не могу слышать хруст. Это
да, как будто стекло дробят. Как Стекло.
Заткнись, Иисус. Давай, вылезай из дыры. Нам все еще нужен финф Грабер
делать. Гневно взметнулся туман из уст унтер-офицера навстречу Иисусу.
Нет, сказал тот, высунув две ноги из носа, нет. Он говорил очень
- тихо и сощурив глаза, спросил могильщик. В ком Frohling-
мужчины после этого повсюду вытаскивают кости из земли. Когда оттает. Комбинезон кости.
Нет, я больше не хочу этого. Нет, нет. И всегда я. Всегда я должен войти в
Могилу заложить, что ли. Всегда я. Постепенно я отказываюсь от него. 111 это мне
грэмлих, вы знаете, что я всегда должен попробовать Граберов. Всегда я.
Всегда я. Всегда я. После этого вы все еще мечтаете об этом. Мне это гробово, даб я
всегда в могильники лезть надо. Всегда я.
Иисус еще раз посмотрел на свою разорванную перчатку, он вылез из

Похожие вопросы
Перевод с немецкого языка
Перевод с немецкого на русский...
перевод немецкого языка на русский
перевод (с немецкого на русский)
транскрипция. немецкий язык
перевод, немецкий язык, много ли ошибок ?
Немецкий язык. Проверить перевод с русского на немецкий
Помогите с переводом с немецкого языка на русский!
перевод на немецкий язык
перевод немецкий язык