Нет такого холостяка и холостячки, которые бы не мечтали встретиться со своей единственной любовью из далёкого прошлого?

Не такая уж и юность, о мой ценный читатель, что сияет шейн ви гольд (красотою златой) . Мне 45 на сей день. До сиих пор не женат. Матушка с отцом умерли вот уже год назад, бабушку и деда похоронили заведомо раньше. Досталась мне крохотная квартира, место бухгалтера в дядиной конторе ("Розенберг и Ко. " - качественное адвокатское обслуживание. На входе имеется парная. Обращайтесь!) , персональный компьютер, машина и небольшая дача за городом. Ну и домик в Приморье. Худо идут мои дела, дорогой читатель, сносил последний лапсердак. Друг мой, Михаил Шифман, уехал в Австрию, назвался Мигелем и открыл салон по обслуживанию людей нетрадиционной сексуальной ориентации. А я так и остался без любви и ласки, девственником! Дары, присланные Зислой, давно затёрты до дыр, фотографии из семейного альбома истлели. А Зисла.. . Она так и живёт в Житомире, а я живу лишь надеждой встретится с нею. В какой- то момент поняв, что жизнь стала нетерпимой, я продал всё и, купив на последние (75% от расходной суммы, не считая непредвиденные расходы и банковскую мзду) деньги билет - отправился в Житомир. Когда я приехал, на дворе уже царила ночь. Впереди шла Она, Зисла, мечта моего детства, отрочества и юности. Я шёл за нею, затаив дыхание. Она состарилась, согнувшись дугой на 80 году жизни. Прелестница-Зисла стала неотличима от обычных бабок-селянок. От прежней красоты остались лишь тени. Сказались годы труда, проведённые на ферме по разводу гусей. Отмечу сразу, уволившись с фермы, Зисла стала держать двоих гусей у себя дома. Но не о гусях тут идёт речь. Итак я шёл за ней, сердце билось. Внезапно она остановилась и, резко повернувшись на своих старческих ногах, пронзила меня своим взглядом. Не в силах вымолвить и слова, я стоял, словно мраморное изваяние. "Ах, Шмендрик! "- с придыханием молвила она, улыбнувшись своей неповторимой улыбкой. Господь посмотрел на меня сверху и придал силы, "Зисла! " - лишь крикнув, я бросился к ней в объятия. Прыснул дождик. Спустя много лет, сбылись мои мечты. Я целовал свою давнишнюю любовь под луной, а сверху нас орошал серебристый дождь, лишь только скрепляя узы объятий любви. В эту ночь я познал прелесть ложа и брачных игрищ, возлежав с вожделенной Зислой спустя столько лет. Я наконец-то овладел этим телом, пусть и одрябшим, и пронзил её мягкую плоть ожившим стержнем любви. В эту ночь мы попробовали всё, о чём боялись подумать годы назад. Играли в игры, о которых раввины и хахамы говорят лишь шёпотом, нарушали запреты и радовались, радовались этому. И видя наше счастье, оба её гуся во все глотки гоготали, воспевая песнь любви и плодородия на своём, гусином языке. Озолотив Зислу своим живительным семенем, я поцеловал её беззубый рот (протезы лежали рядом в стакане) и, уткнувшись в её рыхлый бок, уснул безмятежным сном. Проснулся я поздним утром, в той же самой позе, в коей и уснул. Рядом со мной лежала любимая Зисла. Пощупав её бледную руку, я прикрыл её одеялом и спросил "Любимая, ты не замерзла? "- ответ не последовал. Лишь только прислушавшись к гробовой тишине, я понял что она больше не дышит. Судьба не пожалела её, предавшись половым утехам в столь почтенном возрасте, любовь моя Зисла скончалась той же ночью от разрыва сердца, с блаженной улыбкой на устах. Поцеловав её в синеющие губы, я присел на край кровати и безутешно заплакал. Похороны справили скудно, пришли двое соседей да ещё одна свояченица. Из еды на столе был лишь лёгкий винный вермут и два жаренных гуся...