«Русский народ особенно чтит юродивых… Они, подобно пасквилям, указывают на недостатки знатных и государя, о которых скажи кто другой, сразу подвергнет себя смертельной опасности». Юродивые выступают как обличители произвола, насилия и корыстолюбия неправедной власти. В XVI веке на Руси обличение царей и сильных мира сделалось неотъемлемой принадлежностью юродства. Этот же век дал и одного из самых почитаемых московских юродивых — святого Василия Блаженного.
Святой Василий вел бродячую жизнь, ходя нагим по Москве и не имея собственного угла. Все его поступки, при кажущемся безумии, имеют скрытый смысл. Он уничтожал товары на рынке, наказывая недобросовестных торговцев. Он швырял камни в дома благочестивых людей и целовал стены домов, где жили грешники, так как у первых, говорил он, - снаружи толпятся изгнанные страсти, у вторых — плачут добродетели. Данное царем золото он отдает не нищим, а купцу в чистой одежде, прозрев о том, что купец потерял все свое состояние и, голодая, не решается просить милостыню. Поданное царем питие он выливает в окошко, чтобы потушить далекий пожар в Новгороде.
Не раз Василий обличал Ивана Грозного. По воспоминаниям путешествовавшего по Руси иностранца, «Он сумел упрекнуть царя в жестокости, оставшись при этом живым». Иван боится тронуть блаженного. Василий оказывается в Новгороде во время казней и погрома города в 1570 году. Он зазывает к себе Ивана и угощает его в Великий пост сырым мясом. Иван, увидев мясо, отказался от него, сказав юродивому: «Я христианин и в пост мяса не ем». На что блаженный возразил: «А кровь христианскую пьешь!» Обличенный царь приказывает остановить казни и спешно покидает город.
Необычное обилие «Христа ради юродивых» в святцах Русской Церкви и высокое народное почитание юродства придает этой форме христианского подвижничества национальный русский характер. Понимание этого русскими людьми, влияние на жизнь русского человека отражается в народных сказках. В них главный герой Иван-дурак похож на юродивого тем, что мудрость его скрыта. На первый взгляд его противостояние миру выглядит как конфликт глупости и здравого смысла. Однако потом открывается, что глупость только притворная или мнимая, а здравый смысл сродни подлости.
В юродстве есть устремленность к высшей правде, обычно затертой житейской мелочностью. От него веет подлинным, религиозным вдохновением, перед которым склоняются все. Его служение миру происходит в своеобразной проповеди, которая совершается не словом и не делом, а силой Духа. Не каждый способен на такой подвиг.
