Надеюсь, сегодня Вы проголосовали удачно?

Чтобы предупредить неизбежную давку в очереди к избирательным урнам, я решил посетить департамент ночью.
С этого момента речь пойдёт не обо мне, и не о моём голосовании за единственного кандидата, а о моих свидетельских показаниях. Должен коротко заметить, что помимо моих собственных наблюдений, у них отыскался ещё один свидетель. Некто Виктор Петрович - сторож, показания которого, не просто отличались от моих, а полностью их перечёркивали.
Наши противоречивые узоры памяти сошлись лишь в том, что дело было ночью.
Конечно, в полумраке, всякий прохвост может многое списать на единственную тусклую настольную лампу, свет которой Виктор Петрович погасил, поспешно направляя своё тучное неуклюжее тело к выходу. Но, прежде чем это случилось, я успел очень хорошо рассмотреть подробности.
Проплывшее по коридору мимо меня привидение обернулось, скорчило страшную рожу, в которой угадывались черты Ксении Собчак, погрозило пальцем и направилось в запертые апартаменты.
Любой другой на моём месте, мог бы тут же расслабиться. Однако, сощурив попу, я твёрдо решил, что настоящий мужчина должен делать подобное только в уборной, с книгой в руке, тогда как Виктор Петрович, в своих показаниях сообщил, что я до туалета не добежал.
Как напуганный сторож мог измазать моё доброе имя своими лживыми домыслами? Если он сам, убегая по лестнице, то и дело терял в весе, сопровождая процесс характерными звуками!
Привидение вынырнуло обратно в коридор, внезапно обрело бородавчатое лицо Зюганова, и погналось за Виктором Петровичем, который спасаясь, свернул за угол, оставляя за собой заметные следы. Желая сократить маршрут, привидение прошло сквозь глухую стену и тут же объявилось, перед ним, но с лицом Явлинского.
Наступая в следы жизнедеятельности Виктора Петровича, я перепачкал ими обувь и, распространяя их зловоние, поднялся по лестнице, ведущей к выходу. Однако вспомнив, что я так и не проголосовал, вернулся обратно.
А когда я попытался протолкнуть в избирательную урну свой открепительный бюллетень, привидение направилось ко мне...
Какая всё-таки грязная штука, эта политика!