Почему не желая гибели бродячего философа, не веря в его виновность, Понтий Пилат всетаки подписывает распоряжение о...

Если вы по Булгакову, то Пилат фактически шантажируется Еврейскими раввинами, они имеют на него рычаги давления и компромат.
Пилат сам не против оставить при себе Иешуа. да вот жрецам он поперек горла.
Они хотят убить его любой ценой, для них он хуже разбойника, которого должны казнить вместе, они согласны выпустить на свободу убийцу и разбойника. но только не Иешуа.
У Пилата нет выбора.... и он струсил.
Хотя мог бы и послать жрецов лесом.... но не стал связываться изза какого то бродячего философа. которых кругом как грязи.

Он испугался гнева императора. Он понял что слова Иешуа можно было истолковать как оскорбление Величия императора.

Чтобы его все боялись. А разверни сам

закон о оскорблении римского кесаря.... смертной казни подлежит оскорбивший и покрывший оскорбление или не донесший

ради общего блага

потому что этого требуют власти, народ. Пилат был напуган яростью толпы и если бы он освободил иисуса, он бы лишился своего положения и состояния

Прокуратор Иудеи - могущественный человек, в руках которого сосредоточена вся полнота власти. Одним из тех, кого он судил, был Иешуа Га-Ноцри. Как известно, «Мастера и Маргариту» часто называют «Пятым Евангелием» или «Библией Булгакова» , а само имя Иешуа с еврейского языка переводится как Иисус, поэтому тему трусости автор развивает через вечную тему несправедливого суда над Христом. Иешуа обвиняли в том, что он «подговаривал народ разрушить ершалаимский храм» , а также за его слова: «…всякая власть является насилием» . Сам Понтий Пилат понимал, что нет ничего, за что можно было его наказать. Кроме того, Га-Ноцри помогает прокуратору: лечит его нестерпимую головную боль, открывает суть «истины» . Пилат удивляется, для него это своеобразный знак. Он – человек, привыкший к тому, что никто во всей Иудеи не ведет себя с ним легко, открыто и безбоязненно. Игемону безразличны люди, которых он осуждает: «…некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостным солнцепеке стоит перед ним арестант… и какие еще никому ненужные вопросы ему придется задавать» . Пилат никогда не проявляет своих истинных чувств: «…на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тот час же подавил его своею волею…» . Все меняется с появлением Иешуа. Прокуратор начинает понимать, что перед ним умный, удивительный и сильный человек. Он пытается помочь Иешуа: «…протянул слово «не» несколько больше, чем это полагается на суде» , «послал арестанту какой – то намекающий взор» . Все же Понтий Пилат расстается с возможностью спасти жизнь бродячего философа, он знает, что после всей речи, произнесенной Га-Ноцри, он не может не вынести ему приговор, хотя сам желает, чтобы «душевнобольного» «подвергли заключению» в его резиденции. Прокуратор не послушался своего «внутреннего» голоса, голоса совести, он повинуется мнению толпы, боясь потерять власть, привычный, удобный образ жизни, словом все то, что превратилось в смысл его жизни. Герой кричит так, чтобы слышали все: «Преступник!» . После этого страшным призраком появляется перед прокуратором в полутьме дворца образ римского императора: «на… плешивой голове сидел разнозубый венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризной губой» . Ради такого императора Пилату приходится осудить Иешуа. Почти физическую муку ощущает прокуратор, когда объявляет, стоя на помосте, о начале казни преступников, всех, кроме Вар-раввана. После того как казнь состоялась, Пилат узнает от верного Афрания, что во время казни Га – Ноцри был не многословен и сказал только, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость» . Прокуратор понимает, что свою последнюю проповедь Иешуа читал для него, его волнение выдает «внезапно треснувший голос» . Не за жизнь свою побоялся Пилат, а за карьеру, за власть. Трусость – вот его главная беда.