Когда был написан 87 сонет Шекспира? И кому посвящен?

Мне известны одиннадцать переводов сонета 87,но позвольте привести наиболее известный перевод С. Я. Маршака!
Прощай! Тебя удерживать не смею.
Я дорого ценю любовь твою.
Мне не по -средствам то, чем я владею,
И я залог покорно отдаю.

Я, как подарком, пользуюсь любовью.
Заслугами не куплена она.
И значит, добровольное условье
По прихоти нарушить ты вольна.

Дарила ты, цены не зная кладу.
Или не зная, может быть, меня.
И не по праву взятую награду
Я сохранял до нынешнего дня.

Был королем я только в сновиденье.
Меня лишило трона пробужденье.

Первое упоминание сонетов Шекспира относится к 1598 году, когда некий кембриджский магистр Фрэнсис Мерез опубликовал критическое сочинение под названием "Сокровищница умов". Давая творчеству Шекспира очень высокую оценку, Мерез упоминает наряду с пьесами и поэмами "его сладостные сонеты, распространенные среди его близких друзей".В следующем году издатель Уильям Джаггард выпустил под именем Шекспира небольшой поэтический сборник "Страстный пилигрим".Однако из двадцати стихотворений сборника считаются бесспорно принадлежащими Шекспиру можно только пять. "Страстный пилигрим" действительно имел успех; в 1612 году вышло уже третье его издание.
Из текста опубликованных сонетов явствовало, что большая их часть адресована безымянному молодому человеку, которого впоследствии в литературе о шекспировских сонетах стали называть "Другом". Другая, меньшая часть была адресована женщине, также неизвестной, за которой закрепилось именование "Смуглая (Темная) Леди".Издание открывалось загадочным посвящением, споры вокруг которого не утихают до сих пор: "Единственному вдохновителю (begetter) нижеследующих сонетов, мистеру W. Н. , всяческого счастья и вечности, обещанной нашим бессмертным поэтом, желает доброжелатель, рискнувший выпустить их в свет. Т. Т. ".
Кем же был этот таинственный W. Н. ? Большинство исследователей уверены, что речь идет об адресате большей части сонетов, то есть о Друге. Чаще всего он отождествляется с Генри Ризли, графом Саутгемптоном. (Инипиалы имени Henry Wriothesley при перестановке образуют нужную комбинацию W. Н. ) Хотя документальных свидетельств личного знакомства Саутгемптона и Шекспира не сохранилось, нет сомнений, что они были знакомы: обе поэмы Шекспира - "Венера и Адонис" и "Насилие над Лукрецией" - были посвящены Саутгемптону; кроме того, известно, что Саутгемптон был большим поклонником общедоступного театра, для которого писал Шекспир.
Другой кандидат - Уильям Герберт, граф Пембрук, племянник знаменитого поэта-аристократа Филипа Сидни, ставший впоследствии лордом-канцлером при дворе Якова I. (Имя William Herbert образует нужные инициалы без перестановки. ) Пембрук также имел какое-то отношение к Шекспиру: так называемое Первое (Великое) фолио - посмертное издание в 1623 году тридцати шести шекспировских пьес - содержало посвящение ему и его брату Филипу, где говорилось, что они выказывали "благосклонность Автору".
Главной кандидатурой на роль Смуглой Леди долгое время считалась Мэри Фиттон, фрейлина королевы Елизаветы, о любовной связи которой с Пембруком (тема любовного треугольника) сохранились достоверные сведения. Могла она быть и любовницей Саутгемптона. Эта версия оказалась подорванной, когда обнаружился портрет Мэри Фиттон, на котором у нее светлые волосы, тогда как в тексте сонетов неоднократно упоминается, что возлюбленная поэта была темноволоса. Впрочем, некоторые исследователи по-прежнему придерживаются этой версии, считая, что на портрете изображена не Фиттон, а другая женщина.
Более вероятная кандидатура - музыкантша Эмилия Бассано, в замужестве Лэньер, итальянка по происхождению (в сонете 128 упоминается, что Смуглая, Леди играла на каком-то клавишном инструменте, вероятно клавикорде. или спинете) . До брака она была содержанкой лорда-камергера Хэнсдона, покровителя театральной труппы, ставившей пьесы Шекспира. Такая женщина, даже вызывая любовь (а вернее, страсть) , вряд ли могла вызывать уважение, и это вполне согласуется

СОНЕТ 87 В. ШЕКСПИРА ДЛЯ НАСТЫРНЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

Надежда умирает последней.

Банальность

Автор подобрал именно такой эпиграф для этой своей заметки, чтобы сразу и кратко выразить свое отношение к проблеме настырности, или, скорее и точнее, ненастырности читателей произведений В. Шекспира.

Поскольку настырность и дотошность не являются качествами всех переводчиков сонетов В. Шекспира на русский язык, здесь нет смысла приводить не один из их переводов. Ведь то слово, которое настырного читателя должно привести к пониманию смысла этого сонета, не содержится даже в поэтическом переводе самого А. Шаракшанэ, выполненный которым подстрочник, для объективности, приведен ниже.

Прощай, ты слишком дорог, чтобы я тобой владел,

И, вероятно, тебе известна твоя цена.

Привилегия твоих достоинств дает тебе свободу,

тогда как мои права на тебя ограничены,

ибо как я могу обладать тобой иначе, нежели с твоего соизволения,

и чем я заслуживаю такое богатство?

Оснований для такого прекрасного дара во мне нет,

поэтому мой патент на обладание тобой отходит назад.

Ты дарил себя, не зная своей ценности,

или же ошибаясь во мне — том, кому ты себя дарил;

поэтому твой великий дар, переросший такую недооценку,

возвращается обратно [домой] теперь, когда ты пришел к более

правильному суждению.

Так я владел тобой — как в приятном сне:

мне снилось, что я король, а проснувшись, я увидел, что нет ничего

подобного.

Итак. Главная каверза этого сонета заключается в том, что он, как, похоже, ни один другой сонет Шекспира, прямо-таки тычет его читателей носом в проблему определения пола этого сонета адресата.

Это очевидно, ни один читатель не может не решать, как ему понимать слова «Thyself thou gav’st» в начале девятой строки оригинала: «Себя ты дал » или «Себя ты дала» ?

Так же очевидно, что поныне решение этого вопроса зависит целиком и полностью от, коротко, именно ненастырности читателей этого сонета, выражающейся в их неспособности дать сколько-нибудь логичное, вразумительное объяснение своему решению.

Как представляется, настырные же читатели должны заметить в тексте этого сонета следующее.

Очевидно и бесспорно, что автор сонета какое-то время на каких-то условиях чем-то реально владел, распоряжался и т. д. . Очевидно и бесспорно, что в силу каких-то обстоятельств это «чем-то» возвращается в момент написания этого сонета от его автора к, пусть даже и так, дарителю, который, в добавок ко всему, заодно, этим «чем-то» и является.

Так вот. Эти «два в одном» , как черным по белому написано в начале двенадцатой строки оригинала, убывают не в никуда или неизвестно куда, а возвращаются (Come home again) именно и прямо домой, где «они» собираются ожидать и искать нового, более одаренного и удачливого арендатора.

То есть, квадратные скобки, в которые это слово — домой — заключено в двенадцатой строке подстрочника А. Шаракшанэ, выставлены автором этого подстрочника неправомерно. Соответственно, неправомерно это слово — «домой» — отсутствует в переводах и самого А. Шаракшанэ и всех других всех времен

По официальной версии, раз 87<7, этот сонет, как и все до 2-го, посвящены, как называют шекспироведы, Друегу, мужчине из друзей Шекспира, но так или иначе, текст оригинала применим к обоему полу сразу, отсюда и разногласие у переводчиков.