Клеопатра в искусстве..Вам это интересно?

В 1824 году Пушкин написал стихотворение «Клеопатра», в котором разработал древний сюжет, неоднократно его привлекавший. Он еще до того обратил внимание на несколько строк в книге «О знаменитых мужах» Аврелия Виктора, римского автора IV века. Эти латинские строки посвящены египетской царице Клеопатре и гласят: «Она отличалась такой… красотой, что многие покупали ее ночь ценою смерти». Пушкин вложил их в уста некоего Алексея Ивановича, героя неоконченной повести «Мы проводили вечер на даче…» (1835), который уверяет окружающих гостей: «…Этот анекдот совершенно древний. Таковой торг нынче несбыточен, как сооружение пирамид» — то есть в новое время, в XIX веке, ни один влюбленный не согласится купить себе ночь любви ценою жизни. Алексею Ивановичу, который спрашивает: «Что вы думаете об условиях Клеопатры?», «вдова по разводу» Вольская отвечает: «Что вам сказать? И нынче иная женщина дорого себя ценит. Но мужчины девятнадцатого столетия слишком хладнокровны, благоразумны, чтоб заключить такие условия». Пушкин собирался написать повесть о современной Клеопатре — испытать древний сюжет в другую эпоху. Что из этого должно было получиться, мы не знаем. Но древний сюжет волновал Пушкина, он раскрывал перед ним душевную силу, силу страстей, когда-то свойственную людям, а может быть, еще не иссякшую даже и в его время, когда мужчины кажутся «слишком хладнокровны, благоразумны». Так или иначе, Пушкин не раз возвращался к легенде о Клеопатре. В уже названном стихотворении 1824 года египетская царица на пиру произносит страшные слова: Скажите: кто меж вами купит Ценою жизни ночь мою? Трое ее поклонников выходят из рядов — они готовы на смерть. И снова гордый глас возвысила царица: «Забыты мною днесь венец и багряница! Простой наемницей на ложе восхожу; Неслыханно тебе, Киприда, я служу, И новый дар тебе ночей моих награда. О боги грозные, внемлите ж, боги ада, Подземных ужасов печальные цари! Примите мой обет: до сладостной зари Властителей моих последние желанья И дивной негою, и тайною лобзанья, Всей чашею любви послушно упою… Но только сквозь завес во храмину мою Блеснет Авроры луч — клянусь моей порфирой,— Главы их упадут под утренней секирой!» Ефим Эткинд. ПРОЗА О СТИХАХ Я, трубкою дымя, стихи слагаю снова;\ Средь благодушия сам благодушен я;\ Чуть ночь, я спать ложусь и, так как суть моя\ В том, чтоб мечтать, - во сне я о стихах мечтаю,\ Прекрасных, не таких, что наяву кропаю, -\ О чистых, блещущих, как горный ключ, стихах,\ Высоких, вдумчивых, без пустозвонства, - ах!\ Чтоб в них прославил мир меня, совсем иного...\ Но, пробудись, из них не помню я ни слова! Городской пейзаж. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели