Какова обычная судьба каждой чайки? см. И. Грекову.

Фигура человека на берегу приближалась, было уже отчетливо видно, что
идет он сюда, не отсюда, что одет не в черное, как ей сперва показалось, а в
военно- защитное. Человек в военной форме, но босой, шел по песку и нес в
руках сапоги. Верочка опустила красный купальник, умерила шаг, поправила
мокрые волосы. Человек приближался. Вот уже песок заскрипел совсем рядом.
Среднего роста командир, в расстегнутой гимнастерке, с белыми босыми ногами
(сапоги он держал за ушки и вольно их раскачивал) , подошел и прямо взглянул
на нее. Они были одного роста, и на одном уровне с ее лицом было его лицо --
удлиненное, красивое, с дугообразными соболиными бровями. И на одном уровне
с ее глазами -- вглядчивые, жестокие, горчичного цвета глаза. "Добрый день",
-- сказал командир. Верочка, не смутившись, ответила: "Добрый день". Она не
была робка.
-- Вы ли это здесь пели?
-- Я. А что, вам понравилось?
-- Очень. Но вы перестали петь, и жаль, что перестали. Мне хотелось бы
знать, что там такое случилось с чайкой?
-- Она, трепеща, умерла в камышах, --краснея плечами и грудью,
ответила Верочка. Нет, она не была робка, а краснела оттого, что кровь
гуляла в ней волнами. У нее было премилое воркующее "р" с маленьким как бы
хвостиком, легким оттенком "л" на конце. Стояла она на песке прямо и статно,
в розовом ситцевом платье с рукавами-фонариками, и кровь медленно покидала
ее плечи, шею и грудь.
-- Как вы сказали? Я не расслышал.
-- Она, трепеща, умерла в камышах, --чуть смутившись,
повторила Верочка и опять залилась краской.
-- Прекрасно. "Трлепеща". Обычная судьба каждой чайки.
-- Но не каждой девушки.
Высокая, крепкая, сильная, с мягко покатыми плечами, из которых белым
стволом гордо прямится длинная шея. Широкие бедра, плоский живот.
Толстоватые, но стройные ноги. Он окинул ее взглядом знатока и остался
доволен. Да, такая, пожалуй, не умрет трепеща. Ее раскиданные по плечам
волосы еще не просохли; он подошел ближе и поднял двумя пальцами с ее плеча
пестро-белокурую прядь.
-- Купались? --Да. А что?
-- Жаль, меня не было при этом. Я увидел бы, как Афродита выходит из
морской пены. И. Грекова. Хозяйка гостиницы

Я темную рану лечу, \ горит зажиганье и фара, \ и я зажигаю свечу\ за упокоенье пожара. Татьяна Щербина ПАРИЖСКИЕ СТИХИ