КТО любит стихи? и увлекается?

Самое грустное и страшное стихотворение, которе я читал - Муса Джалиль, "Варвары"

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришёл хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных.. . мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И Тучи спустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня.. .
Нет, этого не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими Видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз.. .
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал; мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, —
Прижались к матерям, цепляясь за подолы, .
И выстрела раздался резкий звук
Прервав проклятье
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня’ Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо.. .
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пустит чего ты ждешь? —
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно,
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. —
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой.
О, сколько слёз: , горячих и горючих
Земля моя, скажи мне, что с тобой!
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для час,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и .варварство такое?
Страна моя, .враги тебе грозят,
Но выше подними правды знамя
Омой ого земли кровавыми слезами
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

Люблю читать Есенина, Леонида филатоа, Исаеву и многих других.. .
По парку бродил я без цели,
В раздумьях: "Что есть бытие? "
Березки нахально желтели,
И тут я увидел её...
Под кленом, на старой скамейке,
С тоскою в зеленых глазах,
Мне жаль её стало, поверьте,
Но как ей об этом сказать?
Я сел с нею рядом, неловко
Провел ей рукой по спине,
Она не ушла, лишь головкой
Склонилась тихонько ко мне.. .
И вмиг унеслись все печали,
Промчался как сон целый час,
Лишь ржавые клены качались,
Листву осыпая на нас.. .

Я взял ее на руки нежно
И шел, прижимая к груди,
Она же спала безмятежно,
Не зная, что ждет впереди.. .

А дома я имя дал крошке
И выкупал в теплой воде.
Кто добрый, хотя бы немножко,
Тот кошку не бросит в беде.

Я ждала в тихом шорохе долгих, бессонных ночей.
Целовалась с дождём, будто мёд твоих губ ощущая.
И летела душа в бликах сотен зажжённых свечей,
Растворяясь в мечтах у ступеней забытого рая.

Я писала тебя на мольберте ночного окна,
Нежно пальцем ведя и губами к губам припадая,
Всей душою хотела почувствовать каплю тепла,
Но стекло, словно лёд и рисунок от холода таял.

Бушевала гроза, освещая туманный мольберт.
Озорной мальчуган - ветер ветками в окна стучался.
Громко падали слёзы - дождинки грозы на портрет.
Приближался рассвет и твой лик, как мираж растворялся.

А когда ты пришёл, вдруг утихла ночная гроза.
Первый солнечный луч осушил на окне её слёзы.
Я смотрела, как в зеркало, в милые сердцу глаза
И поверить не в силах была, что всё явь, а не грёзы.

***

Когда устану уставать
От беспорядочных сомнений,
Я перестану воевать
И упаду в твои колени.
И пусть огнем горят дела,
Что толку в них? Одно расстройство,
От них ни света, ни тепла,
А только боль и беспокойство
сомнительного свойства.
Когда в последний раз сорвусь,
Он близок — этот раз последний,
Я знаю, что не разобьюсь,
А упаду в твои колени.
И пусть простят меня стихи
И недописанные песни —
Немые спутники тоски
И затянувшихся депрессий.. .
Мои стихи и песни.. .
Ну, а когда порвется нить
И сгинут разом все волненья,
Меня не надо хоронить,
Я упаду в твои колени.

(Игорь Тальков)

Утро утраты.

Человек не рыдал, не метался
В это страшное утро утраты,
Лишь ограду тряхнуть попытался,
Ухватившись за прутья ограды.

Вот пошел. Вот в черном затоне
Отразился рубашкою белой,
Вот трамвай, тормозя, затрезвонил,
Крик водителя: "Жить надоело?!! "

Шумно было. А он и не слышал.
Может слушал, но слышал? едва ли.
Как шумело железо на крышах,
Как железки машин грохотали.. .

Вот пришел он. Вот взял он гитару.
Вот по струнам ударил устало.
Вот запел про царицу Тамару
И про башню в теснине Дарьяла.

Вот и всё. А оградка стояла.
Тяжки копья чугунной ограды.
Было утро дождя и металла,
Было тяжкое утро утраты.

(Николай Рубцов)

Журавли.

Вылетев из Африки в апреле,
К берегам отеческой земли
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе журавли.

Вытянув серебрянные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.

Но когда под крыльями сверкнуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.

Луч огня ударил прямо в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.

Два крыла, как два огромных горя
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.

Только там, где движутся светила,
В искупленье собственного зла
Им природа снова возвратила
То, что смерть с собою унесла.

Гордый дух, высокое стремленье,
Волю непреклонную к судьбе,
Всё, что было у былого поколенья,
Переходит, Молодость, к тебе.

А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним нарисовала
Золотого марева пятно.