Какие расцветки одежды позволяют рассудку "плыть по Темзе вверх лицом"? см. Верхарна.

Как же странно бывает в жизни. Ты живешь, живешь какой-то обычной жизнью, и вдруг в ней появляется человек. Мужчина. Точнее, сначала ты появляешься в его жизни. А ты сама его сначала не заметила. Но он появился и ты увидела его каким-то боковым зрением, точнее, даже не самого его, а какой-то силуэт, и не придала этому никакого значения. Но постепенно этот силуэт становился все отчетливее и опредленнее, и вот ты видишь перед собой конкретного мужчину. А ты, конечно, до этого мечтал о том, что кто-то в твоей жизни появится, и у тебя не было никаких сомненй, что ты достойна счастья. Но этот конкретный и определенный мужчина не имеет ничего общего с тем прекрасным размытым образом, который ты себе нарисовала. И вот ты смотришь на этого мужчину, и думешь - нет, это совсем не то, что тебе нужно. Но этот мужчина делает так много усилий, он так настойчиво пытается ворваться в твою жизнь, его становится так много. Он везде. Он встречает тебя с работы, поджидает где-нибудь, провожает, постоянно звонит, что-то говорит или молчит в трубку, и ты понимаешь, что это он. И оттого, что его так много ты даже боишься включить телевизор, потому, что думаешь - вот включишь телевизор и он там появится. Но однажды, сидя с друзьями в кафе ты вдруг подумаешь - а где же сейчас этот человек, и почему он сегодня ни разу не позвонил мне. И как толко ты об этом подумала, через некоторое время, ты понимаешь, что ты вообще ни о чем другом думать не можешь. И весь твой мир, в которм было так много друзей и интересов, сужается! Тебе остается только сделать шаг навстречу этому человеку и ты делаешь этот шаг.. . Но состояние длится недолго. Потому что ты смотришь на этого мужчину, и вдруг видишь - он успокоился. И он успокоился не потому, что ты ему больше не нужна. Ты ему очень нужна. Но он просто успокоился, и может дальше жить спокойно. Но тебя это не устраивает. И ты начинаешь устраивать провакации - хватать чемодан, уходить, чтобы тебя остановили, чтобы на некоторое время вернуть, то, что было вначале. И тебя останавливают и возвращают... А потом перестают останавливать, и ты возвращаешся сама. И све ужасно нечестно, и может длиться очень долго. Очень долго.
Но в одно прекрасное утро ты просыпаешся, и вдруг понимаешь - я свободна. И снова возвращаются интересы и друзья. Но правда с этого момента ты живешь очень, очень осторожно. Чтобы опять не дай Бог, не сорваться в это переживание и боль. Живешь осторожно, осторожно.. . Но продолжаешь чего-то ждать... надеяться.. .

Д. К. Джером "Трое в лодке не считая собаки"
Темза предоставляет широкие возможности для демонстрации нарядов. Вот где наконец и мы, мужчины, можем показать наш вкус в отношении расцветок, и, доложу вам, мы с честью выдерживаем испытание. Лично я отдаю предпочтение в своем костюме красному цвету – красному и черному. Должен сказать, что волосы у меня золотисто-каштановые, говорят, довольно красивого оттенка, а темно-красный цвет чудно гармонирует с ними; кроме того, по-моему, к моей шевелюре подходит голубой галстук, башмаки из юфти и красный шелковый шарф вокруг талии, – шарф гораздо изящнее, чем обычный пояс.
Гаррис питает пристрастие к разным оттенкам и комбинациям оранжевого и желтого, но, по-моему, это не очень благоразумно с его стороны. Для желтых оттенков он смугловат. Нет, положительно, желтое ему не к лицу. Я бы на его месте взял в качестве фона синий цвет, а по нему пустил что-нибудь белое или кремовое. Но поди же! – чем меньше у людей вкуса в туалетах, тем с большим упрямством они стоят на своем. Очень жаль: так он решительно не имеет никаких шансов кому-нибудь понравиться, а ведь в природе существуют один-два цвета, которые могли бы помочь ему скрасить свою внешность, особенно если он надвинет шляпу поглубже.
Джордж специально для нашей прогулки купил кой-какие новые вещи, но меня его выбор раздосадовал. Спортивная куртка у него просто кричащая. Я не хочу, чтобы Джордж знал, что я так думаю, но другого слова для его куртки я просто не нахожу. В четверг вечером он принес куртку домой и показал нам. Мы спросили, что это за расцветка, но он сказал, что не знает. Продавец уверил его, что это восточный рисунок. Джордж надел куртку и спросил, как нам нравится его покупка. Гаррис сказал, что готов одобрить ее, как предмет, который вешают ранней весной на огороде, чтобы отпугивать птиц, но ему, Гаррису, делается дурно при одной мысли, что эту вещь можно рассматривать как часть одежды какого-либо представителя человеческого рода, за исключением разве лишь балаганного клоуна.
Джордж надулся, но Гаррис резонно заметил, что если запрещается откровенно высказывать свое мнение, то зачем же тогда и спрашивать?
Нас с Гаррисом смущает в этом деле больше всего то, что куртка будет привлекать к нашей лодке всеобщее внимание.

Боже упаси!
Вверх лицом плавают только трупы. Причем, мужские.

"(...) Воздух живет той жизнью, которой нам не дано
уразуметь - живет своей голубою,
ветреной жизнью, начинаясь над головою
и нигде не кончаясь. Взглянув в окно,
видишь шпили и трубы, кровлю, ее свинец;
это - начало большого сырого мира,
где мостовая, которая нас вскормила,
собой представляет его конец
преждевременный... Брезжит рассвет, проезжает почта.
Больше не во что верить, опричь того, что
покуда есть правый берег у Темзы, есть
левый берег у Темзы. Это - благая весть. (...) " И. Бродский, "Темза в Челси".