Есть ли границы у литературного творчества?

Литературное творчество не знает никаких границ : ни временных, ни пространственных. Наверное, на земном шаре не осталось ни одной географической точки, где ни побывало бы писательское воображение. Литературное творчество подчинило себе даже время: писатель может окунуться в прошлое, переместиться в будущее, жить настоящим. Вся Вселенная находится во власти писательских фантазий, воображения и мысли. Писатель может заглянуть даже в преисподнюю, как это сделал, например, великий Данте. Да что там преисподняя! Писатель проникает туда, что скрыто за семью печатями : в человеческую душу. Всё подвластно перу писателя. Безгранична его власть...

Предмет истории литературы советского времени имеет сегодня определенные временные границы. Начальная точка - это первые месяцы после Октябрьского переворота, когда были введены резкие ограничения свободы печати и стали формироваться беспрецедентные отношения власти с литературой.

Вторая граница - отделяющая историческое советское время от советской же литературной современности - была подвижной и определялась умозрительно или интуитивно. При этом официоз стремился к ее размыванию, подчеркивая историчность современности и даже будущего.

В 1985-1986 гг. обозначилась возможность стабилизации этой границы. Осенью 1991 г. она определилась с необратимостью. Россия стала самостоятельным государством и вступила в постсоветский период своей истории. Литературная современность резко отделилась от того, что осталось в прошлом: отмена цензуры и идеологического диктата создала иные, чем в советское время, условия литературного процесса.

Возник обширный предмет изучения - советская цивилизация (подобный в известном смысле всем прекратившим, в силу тех или иных причин, свое развитие цивилизациям). Частью его стала русская отечественная литература советского времени.
Как ни просты все выделенные нами слова по отдельности, в этом сочетании они вводятся нами внове. Все они в какой-то степени нуждаются в уточнении: советское деформирующее словоупотребление еще не полностью отодвинуто в прошлое, и есть еще нужда в усилиях, приложенных к этому отодвиганию. Одновременно набирает силу забывание всех обстоятельств советского общественного быта. Необходима же скорее музеефикация - с прикалыванием соответствующей этикетки.

Слияние истории с современностью было одной из стержневых тенденций большевистской власти. Официозной историзации подвергалось не только минувшее, но и происходящее на наших глазах, и только имеющее быть завтра...Историзация текущего дня была одной из функций механизма самоналаживания тоталитарного строя и одним из рычагов управления литературой. Современности вменялось быть историей. Этот процесс начался уже в 1919-1920 гг.; расчет был (и таковым оставался на протяжении всего советского времени, казавшимся его контролерам вечным) на то, что историки ныне и присно будут иметь дело не с самими фактами, а только с приготовленным из них препаратом.

Представление о четкости границы между историей и современностью - важная черта постсоветского гуманитарного знания .

Слово "русский" ("русская литература", "русская история") с 1918 до середины 1930-х редко и только специфично фигурировало в общественном обиходе. Словосочетание "русский писатель" отсылало либо к классике, либо к эмиграции; в других случаях употреблялось слово "советский".

Одной из самых первых (осень 1922 г.) и дерзких попыток закрепить отвергаемое традиционное понимание словосочетания "русский писатель" стал замысел М. А. Булгакова - составить словарь современных русских писателей. Начатая им работа не получила завершения, но, возможно, инициировала известные биобиблиографические словари 1920-х гг. Б. П. Козьмина и В. Г. Лидина. Вернувшись в общественный обиход в середине 1930-х, слово "русский" стало быстро обрастать обертонами (Вс. Вишневский, "Мы русский народ", 1938); в годы второй мировой войны и в послевоенное семилетие это уже были "Русские люди" (1942, К. Симонов), "Русский характер" (1944, А. Толстой) и "Русский вопрос" (1946, К. Симонов), где "русское" противопоставлялось сначала "немецкому/фашистскому",а затем - "западному/империалистическому" .
В 60-е гг. происходило формирование (частично поощряемое ) общего русскоязычного литературного процесса в СССР: в него включались произведения Ч. Айтматова, В. Быкова, Р. Гамзатова и многих других писателей, не русских по рождению. Понятие "русскоязычный" дало возможность для противопоставления "русских" и "русскоязычных" писателей уже на идеологической основе. Это явление достигло своего расцвета уже в постсоветское время, в условиях свободы слова. (...) " М.Чудакова, " Русская литература ХХ века

Равно, как и у воображения.