Надо быть талантливым, чтобы понимать литературу (см. вн)?

Талантливым должно быть сердце читателя, его душа, его воображение, его разум. Открывая книгу, мы видим сначала только текст. Но вот мы начинаем читать, слово за словом, предложение за предложением, и наше воображение начинает трудиться, выстраивая перед внутренним взором то, о чем пишет писатель. Мы идем вслед за героем, переживаем, наше сердце отзывается на его действия, мысли, чувства.
Мы даже плачем.. .
В этом и суть читательского таланта - в отзывчивости.
Поэтому мы так часто обращаемся к классике, потому что она талантлива: она заставляет нас думать, она трогает всевозможны струны нашей души. Мы любим недосказанность, чтобы снова и снова вернуться к любимым строкам и увидеть что-то новое, в прежний раз неоткрывшееся.
В идеале литература - совместное творчество писателя и читателя.

Нужно стать "строками книги"...

Так вслушиваются (в исток
Вслушивается - устье) .
Так внюхиваются в цветок:
Вглубь - до потери чувства!

Так в воздухе, который синь, -
Жажда, которой дна нет.
Так дети, в синеве простынь,
Всматриваются в память.

Так вчувствовывается в кровь
Отрок - доселе лотос.
...Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть.

Друг! Не кори меня за тот
Взгляд, деловой и тусклый.
Так вглатываются в глоток:
Вглубь - до потери чувства!

Так, в ткань врабатываясь, ткач
Ткет свой последний пропад.
Так дети, вплакиваясь в плач,
Вшептываются в шепот.

Так вплясываются.. . (Велик
Бог - посему крутитесь! )
Так дети, вкрикиваясь в крик,
Вмалчиваются в тихость.

Так жалом тронутая кровь
Жалуется - без ядов!
Так вбаливаются в любовь:
Впадываются в: падать.

М. Цветаева

Надо просто любить чтение

Книга – учитель,
Книга – наставница,
Книга – близкий товарищ и друг.
Ум, как ручей, высыхает и старится,
Если ты выпустишь книгу из рук.

Бедным считайте такое жилище,
Где вся забота – набить бы живот,
Где калорийная, вкусная пища
Пищу духовную не признает.

Книга – советчик,
Книга – разведчик,
Книга – активный борец и боец,
Книга – нетленная память и вечность.
Спутник планеты Земля, наконец…
(В. Боков)

Автор пишет только половину книги: другую половину пишет читатель.
Джозеф Конрад

"Хороший писатель - мертвый писатель"
Ю. Соколов

Если когда-нибудь построят библиотеку, где будут собраны все шедевры мировой литературы, то заголовок этой статьи вполне сойдет для большого-пребольшого лозунга, вывешенного над входом. Если же такую библиотеку не построят, лозунги поменьше можно повесить на уже существующих.

Издатели любят мертвых писателей (тех, что умерли давно) за то, что им не нужно платить гонорары, а вот их произведения все еще востребованы.

Критики любят их потому, что мертвые писатели не смогут им ответить. А ведь некоторым прославленным покойникам не то что критика — и расточаемые в их адрес неискренние слащавые похвалы показались бы хуже отравы. Будьте уверены, они бы высказались — по поводу самих критиков, качества их опусов и современного уровня данной дисциплины вообще.

Литературоведы безнаказанно зарабатывают на мертвых писателях деньги однообразными статейками в стиле: «Автор хотел сказать своим бессмертным произведением то-то» , без риска быть тут же уличенными во лжи.

Читатели могут получать удовольствие от книг, не извлекая из них уроков не пытаясь жить так, как учил автор. Зачем? Ведь времена сейчас иные…

Но, самое главное, мы все любим мертвых писателей за то, что они уже никогда и ничего не напишут. Нам не грозит увидеть окружающую нас действительность, которую мы же и создаем, и свои идеалы с исчезающе маленькой буквы в их произведениях. У нас гораздо меньше шансов опознать самих себя в качестве отрицательных персонажей, чем у наших предшественников.

Конечно, вышесказанное в полной мере подходит и к поэтам.

Мы не попадем на кончик пера к Салтыкову-Щедрину или Крылову; Джонатан Свифт не отправит своего Гулливера в путешествие по СНГ и России; Высоцкий не споет о том, как мы пропили собственную страну, не нами построенную, и продолжаем бездарно пропивать ее остатки.

И, естественно, мы не любим живых писателей и поэтов потому, что они-то как раз все это сделать в состоянии. Некоторые даже набираются наглости, и делают! Живыми классиками им никогда не стать — за исключением тех немногих, кого игнорировать ну никак уже нельзя. Случается, хотя и редко — расслабится и потеряет бдительность сплоченное общество литературных некрофилов, поставит по ошибке на пьедестал не гипсовое пугало, а живого человека; а тот как обложит всех трехэтажными эпитетами и метафорами сверху, словно с трибуны! Попробуй потом стащи его оттуда… К счастью, такие казусы происходят нечасто. Живыми к постаментам допускаются лишь те, кто поет под фонограмму и читает отредактированные и утвержденные тексты.

А от остальных лучше прикрыться надежным щитом с девизом: «Литература сейчас уже не та! »

Да нет же, литература та, это вы не те! Более того — никогда и не были «теми» . Литература — она для того и существует, чтобы вы этими «теми» стали. Просто один из инструментов, необходимых для превращения обезьяны в человека. (...)".

"Талантливый читатель столь же редок, как и талантливый писатель"
Я