Как представить "абсолютного" поэта Орфея?

Абсолютность - на мой взгляд, черта - несвойственна поэту. Для поэта более приемлема субъективность восприятия.

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы.. .

(А. Пушкин)

"ОРФЕЙ -первый певец в мире. Он был не только «первым певцом» , хотя грекам были известны поэмы, им сочинённые, считавшиеся ими гораздо более древними, чем Гомеровские. Орфей был, по мнению древних, «богословом» , по преимуществу, учредителем мистерий (таинств) , обеспечивавших спасение людям, и, что весьма существенно, истолкователем воли богов… Действительно, орфизм не только глубоко проник в литературу, философию и искусство античного мира, но он даже пережил их. Образ Орфея, чарующего животных звуками своей лиры, является единственным мифологическим мотивом, несколько раз изображавшимся в христианских катакомбах. Отцы Церкви… видели в нём «образ» или, вернее, «праобраз» Иисуса, так как он тоже, придя, чтобы научить людей, был одновременно и их благодетелем, и их жертвою… » (Франсуа Рейнак, археолог)

Е. А. Баратынский
«Мой Элизий»
Не славь, обманутый Орфей,
Мне Элизийские селенья:
Элизий в памяти моей
И не кропим водой забвенья.
В нем мир цветущий старины
Умерших тени населяют,
Привычки жизни сохраняют
И чувств ее не лишены.
Там жив ты, Дельвиг! там за чашей
Еще со мною шутишь ты,
Поешь веселье дружбы нашей
И сердца юные мечты.

Марина Цветаева, 1923:
ЭВРИДИКА — ОРФЕЮ:

Для тех, отженивших последние клочья
Покрова (ни уст, ни ланит!.. )
О, не превышение ли полномочий
Орфей, нисходящий в Аид?

Для тех, отрешивших последние звенья
Земного… На ложе из лож
Сложившим великую ложь лицезренья,
Внутрь зрящим — свидание нож.

Уплочено же — всеми розами крови
За этот просторный покрой
Бессмертья…
‎До самых летейских верховий
Любивший — мне нужен покой

Беспамятности… Ибо в призрачном доме
Сем — призрак ты, сущий, а явь —
Я, мёртвая… Что же скажу тебе, кроме:
— «Ты это забудь и оставь! »

Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!
Ни рук ведь! Ни уст, чтоб припасть
Устами! — С бессмертья змеиным укусом
Кончается женская страсть.

Уплочено же — вспомяни мои крики! —
За этот последний простор.
Не надо Орфею сходить к Эвридике
И братьям тревожить сестёр.