Как описали океан литераторы ..?

"Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива. "И. Бродский.

Где стучат? \ Да что со мной? Мне страшен всякий звук. \ Чьи это руки? Ха! Они глаза мне\ Рвут прочь! Отмоет ли с моей руки\ Весь океан Нептунов эту кровь? \ Верней, моя рука, морей коснувшись, \ Их празелень окрасит в красный цвет. Уильям Шекспир

Но кто поставил оком миру\ Сей океан красот и благ? \ Кто на него надел порфиру\ 10 В толико пламенных лучах? \ Теченьем правит кто планет? \ Кто дал луне сребристый цвет? Иван Пнин 1805 БОГ\Ода

Разверзни пасти, грозный океан, \ И поглоти корабль, людей и груз! \ Нагряньте, орды яростных врагов, \ И громоздите смерть - над трупом труп! Иоганн Вольфганг Гете.

Содвинь твои тучи в один океан, \ Клокочущий, бурный, гремящий, \ Сбери с твоих бурь молньеносную дань\ И в свиток вплети их палящий! И ветрам в добычу отдай океан\ И мир, пред погибелью спящий! Андрей Муравьев

Ну, примемся за дело. Вы, друзья, \ Измерьте океан, закиньте сети: \ Поймаете ее, быть может, в море, \ Хоть там не больше правды, чем на суше. -\ Нет, Публий и Семпроний, вы должны\ Лопатою и заступом рыть землю\ И прорубиться в самый центр ее; Уильям Шекспир. Перевод А. Курошевой ТИТ АНДРОНИК
ОКЕАН Из океана своего\ Текут лета с чудесной силой: \ Нет ничего уже, что было, \ Что есть, не будет ничего. \ Грядой возлягут на твердыни\ Почить усталые века, \ Их беспощадная рука\ 40 Преобратит поля в пустыни. Кондратий Рылеев 1824 НА СМЕРТЬ БЕЙРОНА

Рядом луна пойдет -\ туда, \ 490 где небосвод распорот. \ Поравняется, \ на секунду примерит мой котелок, \ Я\ с ношей моей\ иду, \ спотыкаюсь, \ ползу\ дальше\ на север, \ 500 туда, \ где в тисках бесконечной тоски\ пальцами волн\ вечно\ грудь рвет\ океан-изувер. \ Владимир Маяковский

Как очарованный - в тумане\ Земных желаний и страстей -\ Я плыл в житейском океане\ С толпой мне чудных кораблей. Иван Клюшников 1838 СТАРАЯ ПЕЧАЛЬ

О день блаженный, день, избранный\ Для счастия полночных стран! \ Тобой сугубо осиянный\ Восток и льдистый Океан\ Свои колена преклоняют\ И жертву ныне возжигают\ У сер дну в радостных сердцах\ Пред Солнцем, на земли светящим, \ Что нам, в печальной тьме сидящим, \ Проливши свет, отгнало страх. Михаил Ломоносов 1746

Жюль Верн Двадцать тысяч лье под водой, Дети капитана Гранта

Океан нынче притворялся весенней скромной лужей на тихом бульваре. Под нежной гладью колдун не смог бы угадать пяти километров зыбкой глубины и стылой тьмы морга на дне.
Теплая гладкость, радостно готовая к отражению небес и всего мироздания. Местами мельчайшая рябь, приметная потому, что соседствует с разливами абсолютного покоя.
В океане отражалась каждая морщинка, завитушка и полутень облаков.
И грубое движение корабля сквозь нежность, шипение отброшенной волны, вращение тяжелого винта казались кощунством. И суеверно смущало душу опасение отмщения со стороны потревоженного океана, который так добродушно и беззащитно притворяется слабенькой лужей на тихом весеннем бульваре.
Так было весь день. И вечереющее небо тоже было тихо и просветленно, как лицо молоденькой девушки, заглянувшей в колыбель новорожденной сестрички.
Потом пришла зыбь, ленивая и усталая.

Добро пожаловать, в мою лагуну..., Мой полноводный Океан...! Удары волн твоих о шхуну, Внутри рождают ураган...! Елена Талленика

Станислав Лем
Солярис (фрагмент)

...Заслонок на окне не было, и в первых лучах красного солнца я увидел, как мертвая равнина незаметно начала волноваться. Ее густой черный цвет сразу же поблек, как бы покрылся тонкой пеленой тумана, но этот туман имел весьма материальную консистенцию. Кое где в нем образовывались центры волнения, и постепенно неопределенное движение охватило все видимое пространство. Черный цвет исчез совсем, его заслонили светло-розовые на возвышениях и жемчужно-бурые во впадинах пленки. Сначала краски чередовались, превращая это удивительное покрывало Океана в ряды застывших волн, потом все смешалось и уже весь Океан был покрыт пузырящейся пеной, взлетающей огромными лоскутами вверх и под самой станцией, и вокруг нее.
Со всех сторон одновременно взметались в пустое красное небо перепончатокрылые глыбы пены, распростертые горизонтально, совершенно не похожие на тучи, с шарообразными наростами по краям. Те, которые заслоняли солнечный диск, были по контрасту с его сиянием черными, как уголь, другие, недалеко от солнца, в зависимости от угла, пол которым их освещал свет восхода рыжели, загорались вишневым цветом, красно-фиолетовым, и весь этот процесс продолжался, будто Океан шелушился кровянистыми слоями, то обнажая черную поверхность. то скрывая ее новым налетом пены. Некоторые из этих образований взлетали совсем рядом, сразу же за окнами, на расстоянии каких-нибудь метров, а одно даже скользнуло своей шелковистой поверхностью по стеклу.
Глыбы, поднявшиеся раньше, уже едва виднелись далеко в небе, как разлетевшиеся птицы, и прозрачной пеленой таяли в зените. Рои тонких розоватых силуэтов поднимались все выше и выше, возносясь на невидимых струнах, неподвижные, невесомые, и это величественное вознесение продолжалось.. .

... Волны почти полностью исчезли, а поверхностный слой жидкости, - того из чего состоит Океан, - стал полупрозрачным с замутнениями, которые постепенно исчезали, так что через некоторое время все полностью очистилось, и я мог сквозь слой толщиной, наверно, в несколько метров смотреть вглубь. Там громоздился желтый ил, который тонкими полосами поднимался вверх и, всплывая на поверхность, стеклянно блестел, начинал бурлить и пениться, а потом застывал; тогда он был похож на очень густой пригоревший сахарный сироп. Этот ил, или слизь, собирался в большие комки, вздымался над поверхностью образовывал бугры, похожие на цветную капусту, и постепенно формировал разнообразные фигуры. Я видел карликовые деревья, живые изгороди, и дорожки, не настоящие - все это было из той же самой субстанции, которая уже целиком затвердела, как желтоватый гипс...