У Алексея Иванова в "Географе... " напряженный эпизод с проходом порогов. Сердце по-настоящему обрывается.. .
"Ледяная тоска сосет мое сердце, когда я вижу, как отцы ныряют в
"бочку", которую надо было обойти слева, подрезают косые валы вместо того, чтобы пройти по струе, лезут напролом, хотя проще пропустить булыжник между гондол, очертя голову прут в самое пекло, в мясорубку, и таранят лбы валунов, где надо было бы вальсировать телемарком. А сверху все это - муравьиная конвульсия спичечного коробка среди мыльных разводьев.
- Третий каскад, - тихо говорит Маша и через некоторое время добавляет: - Прошли.. .
Я вижу, как мокрый, блестящий катамаранчик боком плывет по еще пенному, но уже усмирившемуся быстротоку. Весла больше не летают молниями, а тихо топорщатся над водой. Семь человечков в красных спасжилетах смотрят назад, на грозные ступени Долгана, через которые они только что кубарем перекатились.
Отцы все сделали не так, как я учил. Все сделали неправильно. Но
главное - они прошли.
И лед в моей душе тает. И мне становится больно от того, что там, в
Долгане, меня вместе с отцами не было. Так болят руки, которые ты на стуже отморозил, а потом отогрел, оживил в тепле. Мне больно. Но я обреченно рад этой боли. Это - боль жизни. "
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю — погоняю, —
Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом: пропадаю! Пропадаю! ..