Душным платьем стиснута и в тисках золоченой рамы. Черты ярко и правдиво отразились?...

На закате убегу с незаконченных полотен.. .
Елена Громцева
<другу художнику А. М. >

Я вне времени любви
Растекаюсь по наклонной.. .
Каплей краски.. . не крови,
Оттого тебе покорной.. .

И в палитре летних чувств
Наслаждаюсь ярко-жёлтым,
Золотистой охрой лью
На изгибы и декоры.. .

Лей оранжевый ликёр
На волос моих движенье,
Блеском тёмно-синих штор
Оттеняя вдохновенье.. .

Напиши меня сто раз,
Укроти своею кистью,
А потом одну оставь
На ковре лимонных листьев.. .

На песчаном берегу
Неотступно кто-то смотрит,
На закате убегу
С незаконченных полотен.. .

Ты размажь свою печаль
Чёрной сажей по холстине.. .
Солнце канет в моря даль
...И любовь твоя.. . остынет.. .



Художник и поэтесса
Елена Громцева
<другу - художнику А. М. с улыбкой... >

Заезженная пьеса,
потёртая монета,
Художник поэтессу
рисует до рассвета.. .
Он ласков и настойчив
и глаз с неё не сводит,
Да и она не против -
сидит и не уходит.. .

Фарфоровые блюдца,
хрустальные надежды,
Слова и краски льются
на тело без одежды.. .
А утром на кровати
остались два сюжета -
Стихи не для печати
с набросками про э т о.. .



Художник и Поэтесса
Тамара Костомарова
По картине Романа Величко "Ветерок"

На восточной стороне неба сияла луна, россыпью вокруг горели звёзды, город безмолствовал.
Поэтесса не спала, в её руках белел чистый лист бумаги, и она надеялась, что муза, с которой она рассталась накануне, сегодня вернётся, но время шло, а муза не возвращалась. Отложив в сторону лист, Поэтесса закрыла глаза – лунный свет и бессонница окружили её, страницы прошлого всколыхнули память.

Художнику тоже не спалось. Он стоял у окна, смотрел на небо и думал об ошибках, которые допустил, живя с Поэтессой под одной крышей. Он бы многое дал, чтобы она простила его, но как приблизиться к ней – не знал. Он придумывал разные предлоги, с помощью которых постучится в её дверь, но тут же отвергал их – все они казались никчёмными и пустыми.
День, когда Поэтесса уезжала, чёрно-белой фотографией запечатлелся в его сознании. Почему чёрно-белой, Художник не понимал, ведь на дворе был июль – яркий и солнечный. Он запомнил её, сидящей в машине, и себя, метнувшегося на крыльцо в надежде, что она оглянётся и простит, но она не оглянулась. Послышался звук захлопнувшейся дверцы, и всё – он остался один. Это был последний день их короткой совместной жизни.

Прошли годы. Однажды Художник купил поэтический сборник, где обнаружил её стихи, они были посвящены ему. Строчки врезались в память, и он без конца, будто молитву, повторял: «Я вижу блеск забытой ночи, я вижу блеск холодных глаз, я вижу, как в ночи хохочет надменный рот твой без прикрас...» * Художник нашёптывал эти слова и думал, почему она написала эти строки, неужели он так сильно обидел её?

Итальянский еврей по происхождению, Модильяни переехал в Париж в 1906 году, чтобы брать уроки художественного мастерства у именитых французских живописцев и заявить о себе, как о молодом, талантливом художнике. Модильяни был неизвестен и очень беден, а лицо его излучало такую поразительную беззаботность и спокойствие, что Ахматовой он показался человеком из странного, непонятного ей, непознаваемо иного мира.

Изящный, аристократичный, чувствительный, Амедео отличался особой экстравагантностью, которая сразу бросилась в глаза русской девушке. Она вспоминала, что в первую их встречу Модильяни был одет в жёлтые вельветовые брюки и яркую, такого же цвета, куртку. Вид у него был нелепый, однако художник так изящно мог преподать себя, что казался элегантным красавцем, словно одетым в самые дорогие наряды по последней парижской моде.

В тот год Модильяни едва исполнилось двадцать шесть лет. Анне Андреевне, напомним, двадцать. За месяц до этой встречи, весной 1910 года, она обручилась с поэтом Николаем Гумилёвым, и влюблённые отправились в Париж.

Модильяни встретил Ахматову в самом центре французской столицы. Говорили, что поэтесса была так красива, что на улицах все заглядывались на неё, а незнакомые мужчины без стеснения вслух восхищались её очарованием. «Я была просто чужая, — вспоминала Анна Андреевна, — вероятно, не очень понятная… женщина, иностранка» .

Художник осторожно попросил у Ахматовой разрешение написать её портрет. Она согласилась. Так началась история страстной, но недолгой любви.

"Редкая былинка торчала, склонясь из этого сполошного желтого - вокруг нее был обведен магический кружок, - казалось, солнечные часики произрастали здесь и там, что как-то таинственно рифмовалось с песком, может из ассоциации с часами песочными. До происхождения этих кружочков я допер сам... : под ветром былинка склонилась и остреньким концом чиркнула по песку, проведя дугу - так, за день, склоняясь под ветром во все стороны, прочерчивает она идеальный круг, укоренившись в центре. Трогательно ее частное владение! "

Ахматову любил и писал Модильяни... .
Сам стих похож на золотую тень рамы ..и душа у неё в душном и жарком платье заходящего дня что невесомо-шёлково спадает... .